В СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДЫДУЩАЯ  ЧАСТЬ II ..гл.15-19
                                                                                            (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

ЧАСТЬ III  

ГЛАВА 20

        Обращение А. Авторханова к Президенту Чеченской Республики Д. Дудаеву (фрагмент)
        “Первое. В своих отношениях с Россей мы должны исходить из одной априорной истины: начиная от первой империи Рюриковых и Романовых и кончая Советской империей большевиков, от Ленина и Сталина до Горбачева, еще не родился такой русский политический деятель, который не ставил бы величие и мощь великой Русской империи выше не только покоренных ею нерусских народов, но даже выше жизненных интересов самого русского народа.
        Второе. Роспуск Советского Союза был вынужденным актом и вынужденной исторической паузой, чтобы подготовить его реставрацию в новых условиях и на нормальных национально-политических принципах. Инициатором роспуска Советской империи стал Ельцин. Инициатором создания новой третьей империи является тот же Ельцин, идеология этой империи -амальгама воинствующего великодержавного русского шовинизма в смеси со все еще не умирающим русским большевизмом.
        Третье. Независимая Чечения должна стать первой жертвой задуманной новой империи. Во-первых, следует пресечь попытки внутренних автономий России повторить чеченский прецедент, а именно - объявить независимость. Во-вторых, воочию продемонстрировать перед народами Кавказа и Центральной Азии, какая судьба их ждет, если идеология новой, третьей империи восторжествует окончательно. В-третьих, то, что в эти дни происходит в Чечении, - это еще не война России против Чечении, а психологический и физический террор, диверсии и путчи вооруженной оппозиции из самих чеченцев, которыми оперативно руководят шефы российских спецслужб (КГБ), внутренней службы во главе с шефом Степашиным, внешней службы во главе с шефом Примаковым. Политическое руководство над этими действиями осуществляют в двух инстанциях: из президентской канцелярии Ельцина господином Филатовым, из правительства Черномырдина -вице-премьером Шахраем. Разумеется, все эти акции открыто финансируются Москвой, и оружие чеченская вооруженная оппозиция получает прямо из арсенала российской армии, которой обложена сейчас вся Чечения. Эти действия направлены против независимого государства, которое три года назад избрало на демократических выборах и своего президента, и свой парламент без всяких протестов со стороны даже официальной России, в том числе и самого президента, который во всеуслышание заявил в столице Татарии, что каждый народ России может взять себе суверенитета столько, сколько он захочет. Это, собственно, и был статус-кво к объявлению чеченского суверенитета. Но интересен цинизм, политический цинизм Москвы перед всем миром. Ведь Москва не скрывает сейчас, что она открыто финансами и оружием поддерживает вооруженную оппозицию в Чечении и самих чеченцев в лице одного района, который должен покорить 17 районов, подчиненных прямо Дудаеву. Чечения, как, впрочем, и все бывшие советские республики Кавказа и Центральной Азии, объявлена самой Россией регионом государственных интересов нынешней новой России. Недаром сказал на этих днях бывший госсекретарь Америки, выдающийся стратег современности Г. Киссинджер, обращаясь к общественному мнению, что если вы захотите узнать о национальной политике новой России, то лучше спросите об этом у Азербайджана, Грузии и Чечении.
        Дорогой Джохар! Я против объявления сейчас газавата России. Ибо нам объявила войну не Россия, а московская великодержавная клика, которая уже три года, а может быть и все последние 10 лет, находится в необъявленной войне со своим собственным русским народом. Поэтому мы должны доказывать внешнему миру: наш враг - не русский народ, наш враг - российский империализм, который готов на любые авантюры против бывших колониальных народов, лишь бы отвлечь внимание от своих внутренних чудовищных нерешенных проблем, чтобы направить его против маленькой Чечении, выставляемой главным врагом великой России. Это печально, это возмутительно, но это факт. Я констатирую: так называемая русская демократия, которая была провозглашена еще Горбачевым, не подняла своего голоса против лжи, провокаций, примитивной, дикой, шовинистической пропаганды официальных средств массовой информации Москвы. И последнее, что я хочу сказать в адрес лидеров оппозиции. Я лично признаю право существования в нормальном демократическом государстве, каким я считаю Чеченское государство, любой политической демократической оппозиции, которая вооружена альтернативной программой. Но я одновременно убежден, заявляю об этом открыто, что так называемая вооруженная оппозиция в любом государстве признается не оппозицией, а вооруженной бандой. Этими бандами являются сейчас в Чечении три группы: Автурханова, Гантемирова и Лабазанова. У одного два батальона, у другого, кажется, одна рота. Новоявленные группы вооруженной оппозиции объявлены Москвой силой, которая должна покорить суверенную Чечению. Это возмутительно, это авантюра, это бандитизм.
        Вопрос о политической оппозиции можно рассматривать с разных сторон. В оппозиции числятся люди, которые, вероятно, не имеют прямого отношения к вооруженным бандам, а хотят предложить чеченскому народу политическую альтернативу программе независимости чеченского народа, провозглашенной его президентом Джохаром Дудаевым. Я не хочу называть имена этих оппозиционеров, они вам известны. Но я могу сказать следующее. Даже те из них, кто против конструктивной концепции или программы развития будущей Чечении, должны быть допущены к обсуждению этих проблем и самим чеченским народом. Оппозиции, которые не замешаны или не участвовали в кровавых преступлениях против чеченского народа, имеют право участвовать в очередных выборах для создания нового парламента и избрания нового президента. Я допускаю даже возможность участия их в работе правительства Джохара Дудаева. Необходимо отстаивать независимость всеми доступными средствами. Я не скрою, что стою на точке зрения тех, кто признает право каждого народа на независимость, любого народа, великий он или малый, или совсем малюсенький. Чеченцы в горах Кавказа имеют естественное неотъемлемое право отстаивать свою самобытность и свою независимость. Это право признано во всем мире...”
11 октября 1994 г.

        Гости подарили Джохару роскошную книгу-тетрадь в кожаном переплете, и он начал вести дневник. Но день проходил за днем, времени у него не хватало даже на сон, и забытый дневник одиноко лежал на тумбочке возле изголовья кровати... В начале лета 1994 года во время своего очередного поэтического интервью я познакомилась с Тамарой Чагаевой, руководителем Гостелерадио. Эта умнейшая женщина отличалась большой задушевностью, скромностью и простотой в общении и сразу мне понравилась. Через несколько дней после нашего знакомства она позвонила и сказала: «Вы находитесь в гуще событий, у истоков новейшей истории чеченского народа. Как никто другой вы можете отразить реалии происходящих событий. Фиксируйте каждый день». Я начала отказываться, ссылаясь на то, что пишу только стихи. Но она с грустью спросила: «Если не вы, то кто же?» Когда ночью пришел Джохар, я попросила у него кожаную тетрадь-дневник. «Бери! - отмахнулся он. -У меня все равно нет времени этим заниматься». И я принялась писать.
        Память человека, к сожалению, устроена так, что он с трудом может вспомнить даже то, что происходило два-три дня назад, а уж события, отделенные месяцами или годами, кроме самых важных, наверное, не воспроизводимы. Надо было с самого начала записывать каждый день, но мне казалось, что самое страшное уже позади, и теперь ничего, что заслуживало бы серьезного внимания, случиться не может. Как я ошибалась! Жаль, что Джохар успел написать только несколько страниц о себе. В них уместилась вся его жизнь...

                                  Дневник Джохара

        Время захлестывается событиями значительными, историческими. Каждый день, а то и часы насыщены, накалены настолько, что стали судьбоносными для всего народа. Достойны удивления стойкость и сила духа, воля, проявляемые взбунтовавшимся малочисленным народом против гигантской империи зла и насилия. (Хронологию событий ведет наиболее объективно и ответственно Леча Яхьяев. Сожалею, что этот талантливый человек отторгнут от меня, хотя вряд ли возможно оторвать его от своего дела, а это главное.) Оценку всему дадут потомки, когда пройдет какое-то время. Моя же задача - назвать имена тех, кто был рядом в этом бурлящем котле, где перемешалось все и вся.
        Что касается лично меня, то я готовился к решающей схватке за право на достойную жизнь с тех пор, как себя помню.
        Железную хватку власти я почувствовал слишком рано. Судьба осчастливила меня - я оказался бессознательным свидетелем неслыханного злодейства над моим народом в период депортации. На мою долю выпали испытания на выживание - от физического, духовного, нравственного уничтожения в гигантской машине ада, где любой опрометчивый шаг или слово приводили в смертельные клещи. Душевные раны стали моей судьбой. В том числе и из-за того, что отец своим примером оставил мне в наследство кодекс чести, а сам ушел из жизни, когда мне не исполнилось и семи лет. Эта наследственность, к моему несчастью, никак не вписывалась в замыслы воспитания «нового человека» - гомо советикус. Репрессивная реальность и кодекс чести горца, да еще подкрепленный образами романтических героев, настолько расшатали мое душевное равновесие, что я потерял всякий страх перед смертью. Смерть с раннего детства я стал воспринимать как естественное продолжение рождения. Выбор пути к недоступной для чеченцев профессии тоже был своего рода душевным протестом и вызовом «системе запретов». А уж сколько барьеров пришлось преодолеть на этом пути, насколько он был тяжким, сможет сказать только тот, кто сам шел первопроходцем. Я имею в виду морально-психологическую часть этого пути...

На этих словах обрывался его дневник. Перевернув последнюю заполненную его рукойстраницу, на обратной стороне я легкомысленно написала мое последнее стихотворение «Исповедь», посвященное Джохару, совсем не предполагая, что оно сбудется.

             Исповедь
Когда споткнусь я на исходе дня,
Подъем был труден - не суди меня.
Когда в смертельной схватке кровь пролью,
Не осуждай - честь защищал свою.
Когда обманут, предан другом был,
Вновь не суди, я верил и любил.
Когда не различал коварства, зла,
Не осуждай - был сердцем чист до дна.
Когда закроет мне глаза плащом земля,
Тогда суди, но Бог - тебе судья...
                                         Июнь 1994 г.

        В те дни вся российская пресса и телевизионные каналы СМИ России твердили только об одном: режим Дудаева уничтожает народ!!! Они дружно сомневались в легитимности президентских выборов, которые прошли, как они выражались, под дулами автоматов, тайно надеясь, что после прихода к власти очередной российской марионетки республика вернется на круги своя. Хусейн Гузуев, режиссер и новый председатель государственного телевидения, пришел в наш дом взять у меня по этому поводу интервью. Он посадил меня за уютный плетеный столик в саду, где обычно завтракал Джохар, а рядом поставил мои картины и одну красную розу в белом тонком кувшине. В зеленой траве свежими красками горели картины, высоко над ними летело синее небо, ветер шелестел листьями и раскачивал ветки деревьев, солнечные зайчики и тени перебегали с зеленого забора на картины и столик. Все двигалось и дышало жизнью. Хусейн был хорошим режиссером. Я отвечала на его вопросы и читала стихи. Последнее было на «злобу дня» и ответом на вопрос о Джохаре - «Исповедь». Мне хотелось оправдать Джохара, хотя он в этом никогда не нуждался. Его правоту всегда доказывала сама жизнь...
       Учитель и верный друг Джохара, политолог Абдурахман Авторханов, внимательно следил из Германии за событиями, происходящими в республике. В августе им было отправлено открытое письмо Б. Н. Ельцину от имени чеченской диаспоры за рубежом. Привожу короткие выдержки из него:
       «У нас создалось впечатление, что российские спецслужбы (КГБ) разработали планы, согласно кото-рым независимую Чечению надо задушить руками самих чеченцев. В этом плане, по сведениям из Грозного, предусмотрены три этапа.
       1-й этап, физическое уничтожение основоположника независимого Чеченского государства Президента Джохара Дудаева (последнее, пятое, покушение на него было совершено в начале июня 1994 года, во время которого были убиты министр внутренних дел, его заместитель и водитель).
       2-й этап. Организовать внутри Чечении беспорядки и диверсии руками так называемой чеченской «вооруженной оппозиции». (Беспорядки в столице Чечении -11-12 июня 1994 года. Убиты 9 солдат чеченской армии и около 50 «оппозиционеров».)
       3-й этап. Когда вооруженные банды, управляемые из Москвы, погрузят Чечению в кровавый хаос межнациональной войны, «оппозиция» из Москвы, российская армия займут Чечению.
       Мы далеки от мысли, что лично Вы вынашиваете такие планы. Но в русском обществе (Руцкой), Российском парламенте (Жириновский), в вашем правительстве (Шахрай, Грачев) орудуют весьма влиятельные военно-политические лидеры, которые хотят превратить Россию в новую «третью империю» советско-фашисткого типа. Мы боимся, если они займут президентский «трон», мы второй раз окажемся в депортации. Чечения была единственной советской республикой, которая путем мирной революции свергла у себя большевистскую колониальную власть...на свободных демократических выборах избрала своим первым президентом генерала Джохара Дудаева. Скоро три года, как, несмотря на блокаду России, Чеченская Республика, богатая нефтью, является благоустроенным регионом России, - пишет влиятельная немецкая газета «Зюддойче цайтунг» (5 августа 1994 г.).
       Оппозиция, вооруженная бомбами и автоматами, во всех странах мира называется не оппозицией, а бандой. Эта чеченская банда не имеет никаких шансов свергнуть Дудаева и захватить власть, но, к сожалению, она имеет все шансы спровоцировать российскую армию на интервенцию в Чечении. Мы просим Вас предупредить такой ход событий, нацеленный на развязку второй русско-кавказской войны, которая не нужна ни России, ни Кавказу.
       Судя по московским газетам, радио, телевидению, Чечению хотят вновь подвергнуть испытаниям сталинского класса. Единственная надежда на Вас, что Вы этого не допустите. Вот уже девятый раз Ваши советники сорвали Вашу встречу с президентом Чечении Дудаевым. Мы все-таки просим Вас принять чеченского президента в Кремле, чтобы решить спорные вопросы.

       Уважаемый президент!
Ваш вице-премьер Шахрай утверждает, что чеченский президент и чеченский парламент не были избраны демократически. Ничего нет легче, чем опровергнуть это утверждение, назначив новые выборы под наблюдением представителей Организации Объединенных Наций. Мы призываем президентов России и Чечении к назначению таких выборов».
8 августа 1994 г.

       Далее Абдурахман Авторханов в отдельном заявлении отмежевывается от таких сомнительных типов, как Умар Автурханов и Супьян Автурханов, присвоивших его известную фамилию, изменив только одну букву:
       «Автурханов из моего Надтеречного района в двух номерах правительственных "Российских вестей" от 2-го и 4-го августа 1994 года заявил, что он возглавил Временный совет, взяв на себя "всю власть в Чечении" и объявил свергнутым Президента Джохара Дудаева.
        Руководитель аппарата российского президента Филатов и вице-премьер Шахрай потребовали от Бориса Ельцина признать "Автурханова" новым президентом Чечении. Но тем временем, как сообщила "Литературная газета" от 10 августа 1994 года, новоявленный президент бежал из Надтеречного района вместе с семьей в
Москву. Чтобы проверить мой рассказ о самозванных "Автурхановых", я прошу чеченских журналистов покопаться в архиве ЗАГСа Чечении до 1990 года для установления подлинных фамилий обоих "Автурхановых".
А. Авторханов 14 августа 1994 г.

        Примерно в те же дни, 7 августа, к Джохару пришли несколько мужчин и показали свои контракты сроком действия 10 дней - до 17 августа. После указания фамилии, имени и отчества и подписания контракта, каждому контрактнику выдавался один миллион рублей и автомат для участия в «боевых действиях». Они спрашивали президента: «Что делать?» Джохар не растерялся: «Деньги и оружие выдают? Хорошо! Сами берите и другим скажите, чтобы брали. Они нам скоро пригодятся!»
        Сроки наступления оппозиции Россией переносились и откладывались, заново переписывались контракты, вместо 10 дней - на месяц, два, три. Так прошло лето,
наступила осень. Россия перешла на дополнительные контракты с российскими военнослужащими.
        А перед Президентским дворцом закончили строительство очередной выдумки Джохара - фонтана из 999 струй. Пустили воду, ее струи сверкали и рассыпались алмазной пылью на лепестках алых роз, посаженных рядом. Это место стало самым красивым в нашем городе. Оппозиционные острословы тут же назвали фонтан «Аллины слезы», надеясь увидеть их в скором будущем. Соседи боялись жить рядом с нами, ведь в любую ночь могло произойти очередное покушение на Джохара. Многие начали продавать свои дома и уезжать от надвигающейся войны, времени до нее оставалось уже немного.
        В очередной раз принимая российских журналистов, я услышала от одного из них интересный вопрос:
        -Вы почувствовали на себе действие психотропного оружия?
        -А в чем оно проявляется? - поинтересовалась я.
        -Непонятный страх, тревога, подавленное состояние.
        -А как отличить психотропное воздействие от обычного страха или плохого настроения?
        -Психотропное оружие потребляет большое количество энергии и поэтому обладает переменным действием. Страх и тревога то появляются, то без всякой причины исчезают!
        Этот вопрос не был для меня неожиданным. Две недели назад позвонил мой отец из Москвы и сказал, что по российскому телевидению показывали эшелоны с военной техникой, отправляемой в Чечню. Его удивили большие, зачехленные брезентом радары необычной формы. Всю жизнь прослужив в авиации, он ни разу таких не видел и сказал мне: «К вам везут секретное оружие». Его предположение оказалось верным. Всю неделю я, обычно спокойная, ощущала ничем не объяснимые страх и тревогу. Интересно, что это непонятное состояние возникало, как по графику: то пропадало, то через день опять появлялось. Люди, не отличавшиеся спокойствием, не осознавали, что с ними происходит, страх гнал их. Из города начали уезжать все, кому было куда ехать, на улицах гудели груженые мебелью машины, увозили детей. 1 сентября власть в Урус-Мартане была захвачена российскими марионетками. Несколько человек из президентской гвардии попали в руки гантамировских бандитов и были зверски забиты лопатами. Если бы был жив Иса Арсамиков, этого не случилось бы. После его смерти лидерство в Урус-Мартане захватили оппозиционеры.
        6 сентября 1994 года - третья годовщина Независимости Чеченской Республики. Это был грустный праздник. И хотя день выдался солнечным, тревога ощущалась во всем: в синем небе, в глазах, с тревогой глядящих вверх в ожидании российских самолетов и с печалью - друг на друга. Когда мы сможем еще снова собраться вот так опять на нашем стадионе, скольких родных и друзей не досчитаемся?
        Перед самым началом праздника у входа на стадион неизвестные убили человека и успели скрыться. Эта кровавая провокация была совершена с целью сорвать празднование Дня независимости. Открытие праздника пришлось перенести на более позднее время. Освещенный желтым заходящим солнцем стадион был заполнен людьми только наполовину. Глубокая синяя тень лежала там, где сидели мы, солнечная половина стадиона оказалась пустой. В центре трибуны - как всегда, Джохар, окруженный президентской гвардией. Выступали те же самые артисты, но никто уже не танцевал на сцене, и радости ни у кого не было. На сцену вышла маленькая Тамара Дадашева в белом платье с прозрачным, развевающимся на ветру шарфом, проникновенно запела: «Чеченцы перед лицом смерти, сплотитесь, обнимитесь, пока смерть не обняла вас.» Внизу на стадионе, спиной к сцене стоял мужчина и нахально смотрел мне прямо в лицо. Правую руку он держал в кармане, который подозрительно оттопыривался, там явно был пистолет. «Точно хочет меня убить!» - думала я, искоса поглядывая в его сторону. Концерт я уже не слушала и не смотрела, ожидая выстрела. Только после концерта я узнала, что этот гвардеец охранял именно меня. 27 сентября Гантамиров с восемью бронетранспортерами совершил нападение на окраине Грозного на пост Шалинского танкового полка.
        30 сентября российские вертолеты разбомбили гражданский аэропорт Северный, затем учебные самолеты в Калиновском аэропорту в Наурском районе. Вся наша небольшая авиация была уничтожена. Российские СМИ передали на весь мир, что уничтожены все боевые самолеты, боевая техника и вооружение Дудаева. Но остался один самодельный самолетик, стоявший во дворе у местного сельчанина, изобретателя-самородка. В мирное время, когда в горах отбивались от стада коровы, соседи приходили к нему с просьбой слетать на поиски. Сейчас он летал в разведку на границу, отмечая по карте передвижение российских танковых колонн, которые все прибывали и прибывали. Казалось, что вся Россия состоит из лязгающих танков. Танкисты весело сидели на их броне вместе с улыбающимися молодыми девушками-медсестрами. Видимо, они думали, что собрались на увеселительную прогулку по Чечне...
        Этот самодельный самолетик очень скоро был сбит, погиб и его изобретатель. Старый «кукурузник», находящийся в ремонте и поэтому чудом уцелевший после уничтожения учебного Калиновскогр центра, после первой бомбежки отчаянно взмыл над горящими домами навстречу армаде бомбардировщиков и был показательно расстрелян в воздухе на взлете. Летчики просто забавлялись, расстреливая его, они ведь ничем не рисковали. Пока еще даже не бомбили город по-настоящему, просто прицеливались. Отдельные бомбы, падающие с неба, были не в счет. Главкому ВВС Дейнекину Джохар отправил телеграмму: «Поздравляю с преимуществом в воздухе - встретимся на Земле!»
        На военном совете полевые командиры начали дружно жаловаться на нехватку боеприпасов, оружия. Джохар, сидящий во главе стола, слушал их, задумчиво опустив голову. По телевизору показывали танковые колонны, едущие в республику. Наконец, поднял усталые глаза, в глубине которых скрывался смех: «А вы его не получили, что ли?» Командиры удивленно посмотрели друг на друга.
-Ты получил?
-Нет.
-И я не получил!
Джохар кивнул:
-А вон его сколько к вам привезли. Берите сколько хотите!
____________________________________

Письмо Джохара Президенту России Борису Ельцину

        Уважаемый Борис Николаевич!
        Чечено-российские противоречия достигли сегодня критической точки и могут завтра обернуться для наших народов национальной катастрофой. Из-за неурегулированности чечено-российских отношений пожар новой Кавказской войны может вспыхнуть в любую минуту, достаточно одного неосторожного шага или слова... Прологом к этой войне может послужить широкомасштабная кровавая бойня, которую развязали в Чечении бандформирования, именуемые почему-то официальной Москвой оппозицией. Ни для кого не секрет, что эти бандформирования субсидируются из российской казны, снабжаются российским оружием и обучаются искусству ведения военных действий российскими военспецами. Вместе с тем внешние силы ведут в республике подрывную деятельность, направленную на свержение существующего строя.
        Авторы этого кровавого сценария, видимо, преподносят Вам дело так, что внутреннюю «смуту» в Чечении можно будет локализовать, выставив по всему периметру чечено-российской границы крупные воинские соединения и обложив республику всеми видами блокады. Уверяю Вас, что из этого ничего хорошего не выйдет. От этого страдает только гражданское население и, более всего, русскоязычное. Дальнейшая эскалация военной напряженности в этом и без того взрывоопасном регионе чревата самыми непредсказуемыми последствиями не только для Чеченской Республики Ичкерия, но и для самой Российской Федерации. Ссылки наших московских оппонентов и вопли лидеров вооруженной оппозиции «о режиме Дудаева», «диктатуре» и «узурпаторстве власти в Чечении», «нарушении прав человека» напоминают мне скорее истошные выкрики из толпы, которая в октябре 93-го собиралась у стен Белого дома, Останкино и мэрии города Москвы. Только вместо фамилии «Дудаев» там скандировалась другая фамилия - «Ельцин». Причем идейным вдохновителем и организатором этих сборищ и в первом, и во втором случае является один и тот же человек, с тем же окружением. При активной поддержке российских военных и сотрудников спецслужб они организуют здесь штабы, блокируют дороги, совершают диверсии, терракты и взывают... к Вам же об оказании дополнительной военной и финансовой помощи, включая авиацию и тяжелые танки. Парадокс состоит в том, что они эту помощь получают!
        До президентских выборов в республике остается меньше года. В этом вопросе я намерен строго придерживаться обозначенного срока и порядка проведения выборов. Таким образом, чеченский народ получает возможность свободного и демократического волеизъявления, призванного положить конец «режиму Дудаева», если таковой имеется. Так стоит ли поднимать в небо авиацию, вводить в сражение тяжелые танки, наносить по незащищенному гражданскому населению и объектам народного хозяйства ракетно-бомбовые удары и устраивать очередное народоубийство? В течение всех этих трех лет чеченская сторона неоднократно предпринимала попытки начать с российской стороной переговорный процесс. Но каждый раз, когда возможность урегулирования чечено-российских отношений становилась реальной, в последнюю минуту, по чьей-то злой воле, переговоры срывались. Такое положение дел на руку лишь тем деструктивным силам в Чечении и в самой России, для которых политические амбиции и корыстные силы выше интересов и без того обездоленных народов как Ичкерии, так и Российской Федерации.
        Заканчивая письмо, позвольте мне пожелать Вам и всем народам Российской Федерации успехов и процветания.
Президент Чеченской Республики Ичкерия
Джохар Дудаев октябрь 1994 г.

        Руководство Чеченской Республики обратилось ко всему миру с просьбой оказать содействие в обуздании российского агрессора и предоставить военную помощь. Ответом было молчание. Тем временем российские спецслужбы, подогревая общественное мнение, прокрутили очередное «кино» с захватом заложников и вертолета в Минводах. Тут же выяснилось, что ФСК под видом террористов захватила автобус с пассажирами. Среди них оказался человек, который днем раньше слышал по телевидению о захвате заложников, а сейчас вдруг сам оказался в числе террористов. Через международную прессу эти факты были обнародованы. Мир удивился... и продолжал наблюдать.
        В Грозном гремели взрывы, наш дом начали усиленно бомбить российские самолеты. Во время первого налета одна из бомб попала в автобус с людьми. Четверо человек погибли, остальных еле удалось спасти из горящей машины. Бомбили, как правило, днем, но даже в солнечную погоду летчики не могли разглядеть наш небольшой дом, ничем не отличающийся от других простых домов, стоящих рядом. Только это нас и спасало. В следующую бомбежку от глубинной бомбы погибла русская семья, живущая в соседнем доме. От них осталась только глубокая воронка. Погиб и сад. Все ходили смотреть на сломанные деревья и большую черную яму, - хоронить было некого. Старики говорили, что даже во Вторую мировую войну таких больших воронок не видели. Каждый раз при очередном авиационном налете мы выбегали из дома и прятались в гараже, в яму под машиной.
        Джохар теперь приезжал домой только под утро, дни и ночи он проводил в Рескоме или на позициях. Постоянными охранниками в нашем доме стали гвардейцы Рамзан и Сэйди. Сэйди был близким родственником того самого мальчика, спасая которого, угодил в тюрьму любимый брат Джохара Халмурз. Еще год назад Сэйди собирался уехать в Москву, чтобы поступить в институт. Но каждый раз откладывал поездку из-за тревожной обстановки в республике. По неписаному чеченскому закону «гхиллакх» (уважения), он считал себя в неоплатном долгу перед нашей семьей и через несколько месяцев вернул долг - своей жизнью. Овлур охранял наш дом днем вместе с ними, а ночью с автоматом через плечо спускался на Старопромысловское шоссе к своей школе No 54. Там на посту возле дороги дежурили все его школьные друзья и родственники.

ГЛАВА 21

        Агрессия России под прикрытием Временного совета становилась реальностью. На БТРе под охраной гантамировских бандитов приехал Руслан Хасбулатов, как он выразился, «спасать свободу Чеченской Республики». С помощью России! Очередной его ультиматум президенту Дудаеву народ, с присущим ему юмором, назвал тысяча первым: «Сейчас самое разумное решение для вашей семьи и родственников, ваших ближайших соратников - немедленная передача власти временным переходным органам власти народа». Срок ультиматума - 6 часов. Хасбулатов по своему телеканалу, словно в насмешку, названному «Жизнь», призвал весь чеченский народ сплотиться против «режима Дудаева». В итоге, начав с речей «о спасении» чеченской свободы, он прочитал ей «за упокой». Стоя на российском танке, окруженный бандитами, вооруженными российскими автоматами, Хасбулатов призывал уничтожить Дудаева. Село Толстой-Юрт, где он остановился, превратилось в ставку российских спецслужб.
        А на площади Свободы гремел Газават! Как только появлялась угроза со стороны России, перед Президентским дворцом собирался бессрочный митинг. Формировались добровольческие отряды и шли бурные обсуждения очередных провокаций и диверсий российских спецслужб. Митинг походил на огромную, бурлящую под открытым осенним небом политшколу и оживленный людской муравейник! Иногда он разделялся на круги, порой от него отделялись цепочки, которые, поблескивая на солнце оружием, уходили... защищать границы республики. На площадь Свободы, как на самую главную мишень- живое сердце республики, устремлялись пикирующие самолеты, пытаясь испугать и разогнать собравшихся людей пулеметными очередями. Но не сдавалась площадь Свободы! Под грохочущий рев и вой снижающихся тяжелых бомбардировщиков, под градом свистящих, взрывающих бетон пуль выходили отчаянные смельчаки и, гордо выпрямившись и раскинув руки, бесстрашно танцевали в самом центре площади пламенную лезгинку. Точно так же, как делали это в горах когда-то их предки. Когда кончались патроны, выходили они в «орлином» танце на последнюю, жестокую схватку с врагом, бросая вызов самой смерти. Сколько отважных чеченских юношей, къонахов (настоящих мужчин), погибло в первые дни авиационных налетов! Невозможно было заставить их спрятаться или уйти в укрытие, которое, как считали они, создано только для женщин и детей. Никто из них еще не умел воевать, но яхь (доблесть) и честь не позволяли покрыть себя позором трусости. Пришлось урезонивать молодежь нашим ветеранам и старикам: «Война - это наука, которой надо учиться, и сразу на ней умирать совсем не обязательно».

Интервью президента ЧРИ Джохара Дудаева газете «Совершенно секретно»

«С.С.» В газетах и на телевидении прошла информация о том, что Президент Чечни в спешном порядке эвакуировался то ли в Ливию, то ли в Иорданию. Так где мы с вами сейчас разговариваем?

Д.Д. Мы, как можно без труда заметить, находимся в Грозном. Правда, из разных стран поступают приглашения посетить их с официальным визитом. Ну, а если уж «указали» направление - то можно и с Каддафи встретиться. Вообще же российские средства массовой информации действуют по принципу мальчика из известной присказки: тот, инсценируя утопление, постоянно кричал «Спасите!», а когда по-настоящему начал тонуть, ему никто не поверил. Российская пресса рискует оказаться в аналогичном положении.

«С.С.» Сейчас, кстати, сообщают о бедственном положении экономики Чечни...

Д.Д. «Кувейт надо забыть - на мировой рынок выходит Чечня». Это сказал Филатов, который был в республике неоднократно, изучал обстановку на предприятиях, в магазинах, на рынке, беседовал с нашими руководителями. Мы не хвастаемся, у нас еще много трудностей. Подумайте сами: 73-е место по социально-экономическим показателям мы занимали в бывшем СССР. Но мы действуем. Подключили ученых, не пожалели денег и теперь знаем свои возможности. Большое наше достижение - бездефицитный бюджет.

 «С.С.» В каких цифрах он выражается?

 Д.Д. Это мы держим в секрете. Самый больной вопрос в Чечне - социальный. Мы создали свою модель соцобеспечения. Выделили людям сберегательные книжки, на которые перечисляются все задолженности. К каждой сберкнижке мы выдаем чековую книжку и создали сеть магазинов, где по чекам можно покупать продукты по государственным ценам. Но все это, конечно, пробивается с трудом в условиях блокады: финансовой, экономической, воздушной... Но мы бы и это вынесли, если бы нам не навязывали дикие, изуверские методы. Оснащают бандитов самым современным и совершенным оружием для террора, открытых диверсий...

«С.С.» Вы полагаете, что появление над Братским российских вертолетов - это прямое объявление войны Чечне?

Д.Д. Это не война, это просто бандитизм, возведенный в ранг государственной политики. Война имеет свои законы, требует какого - никакого, но рыцарского отношения к врагу... Как это так - поднимается группа вертолетов и наносит ракетный удар просто по домам. И вот когда ответным огнем был сбит один вертолет - опять следует ложь. Мол, чеченцы сбили вертолет на территории Осетии.

«С.С.» Российские газеты сообщали, что правительство Чечни и вы лично приняли решение сажать каждый самолет, пролетающий над территорией Чечни и Ингушетии.

Д.Д. Никого на территории Ингушетии мы не собираемся сажать. Но в любом случае безнаказанно летать над территорией Чечни мы не позволим. Пока определены координаты, над которыми летать запрещено. Сюда входит и Слепцовский аэродром. Теперь ФСК и другие организаторы последующих действий запретили сами полеты в этом квадрате.

«С.С.» Как удалось освободиться сотруднику ФСК Крылову, задержанному в Чечне?

Д.Д. Ответственно вам заявляю, что если бы дальнейшее пребывание Крылова здесь могло бы хоть как-то изменить ход событий, он бы никогда отсюда не вышел. А освободить его... просто-напросто меня попросил один человек, которого я искренне уважаю. Имя этого человека - Махмуд Эсамбаев. Он позвонил мне и по-братски попросил: «Если ты сможешь, освободи Крылова, ведь у него четверо детей и больная мать, и вообще он человек нелегкой судьбы». После этого разговора мы сделали все, чтобы Крылов оказался в Москве. Тем более что всей обладаемой информацией этот офицер с нами поделился.

«С.С.» Насколько серьезно вы оцениваете намерения Временного совета во главе с Автурхановым в самое ближайшее время овладеть властью в Чечне?

Д.Д. Это чепуха... Дешевый фарс... И Знаменское, и другие оплоты так называемой оппозиции мы можем уничтожить за тридцать минут, ну максимум за час. Однако делать это такими жестокими методами мы пока не хотим. Как бы нас к этому ни подталкивали разные автурхановы и Хасбулатовы.

«С.С.» Последний, кстати, несмотря на решение съезда чеченского народа, продолжает спокойно пребывать в республике...

Д.Д. М-да... но об этом миротворце разговор вообще отдельный. Видимо, долгое, более десяти лет, пребывание Хасбулатова в России не пошло ему на пользу... Тем более что последнее время круг его общения составляли люди, прямо скажем, малокультурные, с серьезным уголовным прошлым и будущим. Отсюда методы, которыми пользуется Хасбулатов. Но мы до подобной грязи постараемся не опуститься, по крайней мере, пока...

«С.С.» Чем вам так не угодили журналисты, что вы в одночасье выгнали их из Грозного?

Д.Д. Ну, положим, не выгнали, а попросили уехать... Пускай себе сидят в Знаменке у Автурханова. Все равно ведь врут, так пускай хоть работать не мешают.

«С.С.» У одного из московских коллекционеров я видел почтовую марку с вашим изображением. Выпущена она была в наборе с марками, изображающими шейха Мансура и имама Шамиля...

Д.Д. В свое время я разрешил напечатать первые чеченские почтовые марки, при одном условии, что я на них присутствовать не буду. Но такие марки все-таки напечатали. Сейчас они находятся в Национальном банке. В обращение могут быть выпущены только после решения правительства. А пока я жив, его не будет... Разве можно себе представить, что маркой с моей физиономией будет кто-то рассчитываться или поплевывать на нее при наклеивании на конверт?

«С.С.» Если бы три года назад вы знали, что предстоят такие испытания, согласились бы стать президентом?

Д.Д. Если бы я даже знал, что мне сто раз предстоят такие испытания на избранном мною пути, я бы не отказался. И нет такой силы, которая могла бы сбить меня с этого пути. Я знаю, что мой путь честен. Только сейчас он сведен к противостоянию с Россией.

«С.С.» Вас как-то сравнили с Фиделем Кастро, который, несмотря на все препятствия, руководит Кубой более тридцати лет. Сколько вы планируете?

Д.Д. Планировать не в моей власти. Все в руках Всевышнего. Только Он может давать жизнь или смерть людям и целым народам.

Грозный-Москва октябрь 1994 г.

        К Джохару на прием в Президентский дворец пришел старик. Было странно, что его пропустили к президенту, у которого на счету была каждая минута, но этот старик рассказывал всем, что увидел ночью во сне, и проходил через все двери. Так он дошел и до президента.
        Сон старика: «С неба прилетели гвардейцы президентской гвардии, вернее, это были только их светящиеся души на крыльях, как у истребителей. Они сели рядом, и все вокруг озарилось их светом. «Ты пойдешь к президенту, и тебя пропустят, - так сказали они старику. - Передай ему, что Это только Начало. У него гораздо более высокое предназначение...» Потом они улетели и стало быстро темнеть. Джохар потерял одну туфлю, и наступила ночь без звезд и луны. Затем он нашел свою пропажу, и небо начало светлеть, пока, наконец, не стало совсем светло. Джохар стоял на возвышении в белой одежде и светился ярче, чем улетевшие души». А что было дальше, я не имею права пока рассказывать, потому что это еще не сбылось, все впереди. Когда, вернувшись домой, Джохар рассказал мне сон старика, я была поражена: Ну, если Это только Начало, то что же нас ожидает в дальнейшем? Неужели впереди самое страшное?»
        Нападения российских войск ждали каждый день. Малика забрала свою дочь, нашу сноху Бэлу, надеясь уберечь ее от войны у себя в квартире. Катаяма, где находился наш дом, была самой опасной территорией, ее бомбили уже ежедневно. На другой день, 15 ноября, началось наступление оппозиции. Ее банды вошли в город двумя бронированными танковыми колоннами и попытались взять Грозный, стреляя и убивая прохожих на улицах. Гантамировская колонна свернула с трассы Баку-Ростов и заняла 15-й военный городок. Вторая колонна Автурха-нова и Лабазанова остановилась у поселка Маас. Там ее встретил Шамиль Басаев с небольшим вооруженным отрядом, он показал, как надо побеждать «не числом, а умением». Оппозиция растерялась и остановилась, не зная, сколько военных сил будет встречать их в центре.
        Военное руководство ЧРИ на совещании решило в полночь уничтожить обе колонны. Но оппозицию кто-то предупредил, и она срочно покинула город. А к нам в дом Малика опять привезла Бэлу. Когда бронированный поток танков двигался по их улице, они, как и все, подумали, что это наши учения, но потом дула орудий медленно развернулись, и танки начали палить по окнам домов. Прохожие в панике начали разбегаться, танки стреляли прямо по людям. Возле бордюра на асфальте в луже крови валялась отстреленная мужская голова, окровавленное тело было в стороне, горели машины... А российские СМИ объявили всему миру, что войска чеченской оппозиции взяли Грозный и оплот «дудаевского режима». Теперь Кремль сделал ставку на Саламбека Хаджиева, бывшего министра нефтяной промышленности СССР. Когда в 1991 году Джохар предлагал бывшим руководителям высокие посты, состоялся у него ночной разговор и с Саламбеком. Мы возлагали на него большие надежды, Хаджиев пользовался большим авторитетом в республике. После долгой беседы Саламбек уехал, а Джохар вышел из комнаты расстроенным. «Ну, что он сказал?» - приставала я к нему с вопросами. Джохар отрешенно посмотрел на меня: «Ему дороже нашей независимости его миллионы!»
        26 ноября 1994 года между «главными» оппозиционерами произошел разлад, никого из них не устраивал выбор Кремля. Но танки были даны Хаджиеву, и это решило дело. До 1 декабря намечался решающий штурм Грозного. Ночью Джохару приснился очень хороший сон: табуны красивых лошадей, белых, каурых, черных, мчались к нему на большое зеленое поле. Вечером начальник штаба Аслан Масхадов принес радостное известие: «Нашли тысячу двести противотанковых снарядов усовершенствованной мощности к гранатометам на складах Шалинского танкового полка». Это известие Джохар приказал хранить в глубокой тайне. «Пусть никто не знает, что у нас теперь есть чем встретить танки». Когда все было готово к приему «непрошеных гостей», он позвонил в Ингушетию Аушеву: «Как обстановка?» - спросил его Руслан. «Срочно нужны противотанковые снаряды к гранатометам», - серьезно отвечал Джохар, прекрасно понимая, что телефоны Аушева прослушиваются. В Кремле начался переполох - пока Дудаев не достал гранатометы, нужно успеть со штурмом Грозного. Только тогда танки, «королева российских полей», смогут беспрепятственно взять город. И «помощь» пошла...

                            ТРЕТЬЯ АГРЕССИЯ РОССИИ

        25 августа 1994 года в Москве на секретном межведомственном совещании, в котором участвовали Ельцин, Лобов, Грачев, Степашин, Севостьянов - его заместитель, Егоров, Ерин, было принято решение о насильственном свержении президента ЧРИ Джохара Дудаева и был утвержден сценарий по восстановлению «конституционного порядка в Чеченской Республике», означавший на деле новое силовое покорение Чечни, восстановление правления метрополии на многострадальной колониальной территории. Депортация чеченцев на этом совещании начала приобретать четкие формы.
        Проведение операции было поручено директору ФСК по Москве и Московской области Евгению Савостьянову, который ее с треском, громким скандалом и негативным мировым резонансом провалил 26 ноября 1994 года, когда вооруженные силы России под видом якобы «чеченских оппозиционных сил» в количестве более четырех тысяч человек, имея около 170 единиц бронетехники, при поддержке авиации вторглись в столицу Чеченской Республики Ичкерия, город Грозный, где были наголову разбиты и нашли свой бесславный конец. Неудивительно, что спустя всего лишь неделю, по горячим следам, Савостьянов был уволен по указу Ельцина.
        В конце ноября - начале декабря 1994 года, за несколько дней до широкомасштабного военного вторжения российских войск в Ичкерию, план «Миграция» почти слово в слово был повторен уже в скандально известных депортационных документах нового российского правительства, подписанных на сей раз Черномырдиным. В распоряжении Правительства РФ No 1887-р от 01.12.1994 г. и постановлении Правительства РФ No 1360-п от 09.12.1994 г. высылка чеченцев фарисейски называется «вынужденной эвакуацией», а депортанты определяются как «вынужденные беженцы». Кем и как они «вынуждаются», об этом в документах, понятное дело, ни слова. Но бомбы, ракеты, снаряды и мины вскоре расставили все точки над «i». Таким образом, четко выявляется очень важная тенденция.
        Все последние годы правления Ельцина чеченский народ постоянно находился под угрозой осуществления новой депортации. Вот где истоки стойкого неприятия Россией независимости Ичкерии. Еще не начались военные действия, а уже по всему Северному Кавказу стали появляться, как грибы после дождя, так называемые фильтрационные пункты, на самом деле лагеря-душегубки. В этих, с позволения сказать, заведениях, перещеголявших своею славой фашистские застенки, возрожденные «тройки» взялись выполнять, как было широковещательно и цинично объяснено, «функции по выявлению и нейтрализации бандитов». В результате покалечены и умерщвлены тысячи чеченцев! Да и не только они. Много пострадало русских и «лиц кавказской национальности». И это - в судебно-правовом государстве, которое претендует на вступление в Совет Европы накануне XXI века! Чудовищно, иначе не скажешь.
Александр Краснов март, 1996 г.

Перед наступлением, в середине декабря 1994 года, в программе «Время» журналист берет интервью у Сергея Шахрая. Речь идет о Чечне и конкретно о Джохаре Дудаеве. Журналист задает вопрос:
-       Быть может, следует как-нибудь договориться с Дудаевым (во избежание войны и кровопролития)?
На что Шахрай после недолгой паузы с ухмылкой произнес знаменитую фразу:
-       Карфаген должен быть разрушен!
Известно, что в Древнем Риме, когда Сенат обсуждал, как поступить с Карфагеном, все сенаторы без исключения проявили удивительное единодушие. Выступление каждого заканчивалось фразой: «Карфаген должен быть разрушен!»

ГЛАВА 23

        Война была неизбежна, и лучше других это понимал Джохар.
        Выступая перед народом, он был очень серьезен и сосредоточен: "Да, надвигается война. Да, нам будет очень тяжело, но давайте закончим это нашим поколением. Россия столетиями через каждые 50 лет уничтожает наш народ. Давайте соберемся с силами. Да, они воевали, но не побеждали, давайте победим! Даже если нас останется только 30 процентов". К Джохару в кабинет пришли старики во главе с Ильясом Арсанукаевым. "Джохар, других ты не жалеешь, хоть самого себя пожалей..." - начал разговор Ильяс. Джохар, никогда не садившийся перед стариками, услышав такие слова, присел и молча слушал речь Ильяса. Потом, по своему обыкновению, как всегда в состоянии волнения, сильно сжал кулаки и несвойственным ему тихим, но очень твердым голосом сказал: "Ильяс, я не настолько счастливый человек, чтобы погибнуть в эту войну. Наш разговор окончен". Он был пассионарием - страстным человеком, для которого идея важнее собственной жизни, жизни своих близких и тех, кто рядом с ним.
        Куда же смотрело мировое сообщество? Мировое сообщество не смотрело никуда... Оно спокойно жило своей жизнью, только иногда в ответ на стоны убиваемых подавало короткие реплики "о невмешательстве в личные дела России". Но когда убивают именно тебя, когда рушится твой мир, тогда подобное равнодушие становится нестерпимым. И ты начисто забываешь о том, что сам когда-то точно так же относился к другим войнам, не пытаясь разобраться в подлинных причинах, их вызвавших. И Афганистан, и Чечня, и все войны на свете ведутся за власть и землю уже имеющими и то, и другое. А причины всегда при желании можно найти.
        С семи утра 26 ноября начали бомбить центр Грозного, президентский дворец и прилегающие к нему улицы. Ракетно-бомбовые удары продолжались целый час. Потом с трех сторон в город пошли танки. С воем и грохотом проносились самолеты, прошивая верхние этажи жилых домов пулеметными очередями. Первая бронетанковая колонна в сопровождении пехоты, разделившись, вошла в город через Петропавловское шоссе и микрорайон; вторая колонна - через 36-й участок; гантемировская - через Черноречье. Первый удар принял на себя заслон бойцов Ильяса Арсанукаева. Несколько танков прорвалось к центру, где их встретила президентская гвардия. Колонны танков были рассечены на части подразделениями Шамиля Басаева и Руслана Гелаева, и начался их обстрел. Танки горели кострами на улицах. Засевшие на крышах домов российские снайперы расстреливали смельчаков-добровольцев. Под их пулями погиб, спасая раненого из-под обстрела, друг нашей семьи Хусейн Гузуев, председатель Гостелерадио ЧРИ, два брата Исы Арсемикова - Муса и Лема - и еще много других героев, известных и неизвестных, бесстрашно шагнувших в огонь русско-чеченской войны и бросивших вызов броне и стали. В два часа разгром танков стал очевиден. Весь мир увидел позор России!
        По всему городу пылала бронетехника, валялись обгоревшие трупы российских солдат. Из элитных частей Кантемировской и Таманской дивизий спаслось только несколько бронемашин. В городе пахло гарью. Иностранные журналисты и российские средства массовой информации снимали и показывали всему миру лица первых пленных, захваченных после танкового побоища. Вместе с чеченскими бандитами, "оппозиционерами", их было более 100 человек. Но командующий Павел Грачев вместе с политическим и военным руководством России отказались от российских солдат, во всеуслышанье заявив, что им ничего не известно об участии в "антидудаевской акции" подразделений федеральной армии. Ложь была наглой и очевидной и вызвала возмущение общественности в самой России.
        "Мы ведем войну не с оппозицией, а с Россией. Доказательством тому семьдесят задержанных нами российских военнослужащих", - заявил президент Джохар Дудаев. Когда журналисты его спросили, какая участь ожидает военнопленных, он ответил: "В данном случае речь идет о правонарушителях. Так как Россия не признает этих людей своими военнослужащими, мы будем вынуждены судить их по законам военного времени, то есть как уголовных преступников. Только если Москва объявит их российскими солдатами, выполнявшими приказ, и открыто признает факт военного вмешательства в дела суверенной Чечни, они, как пленные, по взаимной договоренности будет переданы России. Выступления Грачева его же и разоблачили. Если министр обороны не знает, где его военнослужащие, как он руководит вооруженными силами страны, как владеет оперативной обстановкой? Подобные заявления с его стороны глупы и наивны".
        Ельцин на следующий день выступил со смехотворным, после своего сокрушительного поражения, ультиматумом, вновь повторив, что Чечня является неотъемлемой частью России. Он потребовал: "В течение 48 часов сложить оружие, распустить вооруженные формирования, освободить всех захваченных и насильственно удерживаемых лиц". Президент ответил столь же категорично: "Чеченская Республика - Ичкерия никогда добровольно в состав России не входила, и чеченцы за свою свободу будут стоять насмерть!"
        Телекомпанией НТВ были показаны видеоматериалы о том, что плененные экипажи боевых машин заключали контракты с органами контрразведки. Расследование показало, что контракты с военнослужащими, уволенными в запас, заключало ФСК, но российское правительство опять принародно отказалось от них.
        Центр Грозного утром 29 ноября снова бомбили российские "оппозиционные" вертолеты и самолеты. А пленные офицеры, окончательно разуверившиеся в том, что Родина-мать, отправившая их на смерть, признает их своими, написали следующее обращение.

ОБРАЩЕНИЕ
        К народу России, Государственной Думе и Президенту России Б. Ельцину от пленных солдат и офицеров российской армии в Чеченской Республике - Ичкерия .

        Мы, солдаты и офицеры российской армии, из-за авантюрной политики некоторых высших чинов Вооруженных Сил Российской Федерации, спецслужб России и чиновников из аппарата Президента РФ оказавшиеся в плену у сил народного ополчения Чеченской Республики - Ичкерия, воочию убедились в том, что ситуация в Чеченской Республике - Ичкерия в действительности не соответствует тому, как ее пытаются представить российскому народу и мировому сообществу наши спецслужбы и отщепенцы чеченского народа, называющие себя оппозицией к Д.Дудаеву, ценой крови чеченского и русского народов стремящихся к власти над чеченским народом, который, как мы поняли, не приемлет их и им подобных.
        Вместе с тем мы свидетельствуем перед всем мировым сообществом, что мы были вовлечены в грязную военную авантюру против чеченского народа и государства, с применением российских танков, самолетов и вертолетов, которая выразилась в непровоцированном нападении на город Грозный на рассвете 26 ноября 1994 года. Результаты этой авантюры сегодня известны всему миру - это сотни убитых и раненых, в том числе и среди мирного населения. Мы имели возможность убедиться в том, что завгаевы, хаджиевы, хасбулатовы и им подобные не имеют ни поддержки, ни перспективы в Чеченской Республике - Ичкерия и несут горе и страдания не только чеченскому народу.
        Мы убеждены, что новые силовые методы в отношениях России и Чеченской Республики приведут только к усугублению раскола между нашими народами и неоправданным жертвам с обеих сторон, возможно, и к крупномасштабной войне на всем Кавказе. Эта война закончится для России потерей этого региона, а возможно, и окончательным развалом России.
        Мы считаем необходимым обратиться к русскому народу, в Государственную Думу, к Вам, Борис Николаевич, и ко всем здравомыслящим политикам России с просьбой радикально изменить политику в отношении Чеченской Республики - Ичкерия, отказаться от поддержки так называемого Временного Совета, не имеющего никакой политической перспективы и поддержки в чеченском народе, в чем мы убедились за короткое время пребывания в лагере вооруженных групп, противостоящих официальному руководству Чеченской Республики - Ичкерия и Джохару Дудаеву.
        Настоящее обращение передано также представителям международных средств массовой информации и делегациям от народов Кавказа, находящимся в ЧРИ, а также для распространения по международным каналам.
        В любом случае мы требуем, чтобы наше заявление было принято во внимание при любых дальнейших шагах в отношении ЧРИ. Было бы разумно направить сюда компетентную комиссию от России и ООН, чтобы направить действие руководства Российской Федерации в русло международного права. С именем Бога на устах:
1. Ст. лейтенант Морсов Александр Владимирович.
2. Лейтенант Морсин Андрей Анатольевич.
3. Рядовой Сенцов Николай Александрович.
4. Рядовой Данилов Александр Юрьевич.
5. Ст. лейтенант Оастопка Алексей Викторович.
6. Капитан Крюков Андрей Васильевич.
7. Ст. лейтенант Назоревич Кирилл Владимирович.
8. Рядовой Ломакин Эдуард Петрович.
9. Капитан Шихалев Александр Николаевич.
10. Ст. лейтенант Жуков Евгений Евгеньевич.
11. Рядовой Прополов Сергей Александрович.
12. Рядовой Дроздов Владимир Викторович.
13. Лейтенант Вольоревич Дмитрий Григорьевич.
14. Майор Иванов Валерий Александрович.

        6 декабря в Чечне, окруженной двумя кольцами российских войск, в доме Президента раздался звонок от вице-президента Ингушетии с приглашением на переговоры с министром обороны России Грачевым. В Моздок прилетели все организаторы штурма столицы Грозного: Грачев, Степашин, Ерин, а также их ярые защитники - Грязнов и выбранный недавно председатель по урегулированию так называемого конфликта. Какое тактичное и мягкое название массового кровопролитного убийства придумали господа российские политики! С их стороны можно было ожидать любого самого изощренного обмана и провокации, тем более, что в России звучали требования общественности "отдать под уголовный суд виновников гибели людей". Россия все еще уповала на пресловутую демократию.
        Несмотря на наши уговоры не ехать "в пасть к тигру", Джохар все-таки отправился в Моздок. Точно так же месяц назад мы отговаривали его от поездки на переговоры с генералом Стерлинговым. В одной из российских газет вовремя появилась статья, предупреждающая Президента Джохара Дудаева о готовящейся провокации. Надо отдать должное российским газетчикам: в отличие от правительства, большинство из них были людьми с честью, совестью и чувством профессионального долга. Сколько журналистов погибло на нашей войне, расстрелянных в спину своими же! Пресловутый Шахрай публично заявил, что "день переговоров с Дудаевым останется для России днем ее национального позора..." Существовало мнение, что "Дудаев сам отказывается от переговоров". Кремль старательно делал вид, что заинтересован в мирном исходе, хотя вторжение войск было давно предрешено.
        В который раз ребята из охраны Джохара приготовились к возможной смерти. Побрились, надели чистые рубашки. Магомет Хачукаев спросил, как он сегодня выглядит. Недавно "старожил-Мусик" учил его принимать "грозный вид", когда они стоят в охране Президента на митинге или перед телекамерой. Сам Муса так страшно водил огромными глазищами из стороны в сторону (а они у него, как фары у мотоцикла), что присутствующие забывали даже про Президента, смотрели только на него. Зрелище получалось уморительное!
        За черным президентским "Мерседесом" охота не прекращалась, но Джохар пересел на другую машину только по нашему настоянию, уже на улице. Никто из них опять не одел бронежилет, а гранату, чтобы взорвать себя и тех, кто может устроить ловушку, Джохар взять не забыл! И все-таки он надеялся договориться с Павлом Грачевым, а иначе зачем приглашать на переговоры? Но переговоры, как и следовало ожидать, оказались очередной фикцией. Грачев, как и любой военный, не мог остановить запущенную машину войны. По его словам он просто "исполнитель приказов, идущих сверху", а армия, как таковая, еще и не наступала, только отдельные офицеры были наняты контрразведкой Степашина за миллионы. Такие деньги, конечно, этим бедолагам и не снились, они уже по три месяца не получали зарплату. После вывода в срочном порядке войск из Германии, Прибалтики и других западных стран офицерским семьям приходилось ютиться в общежитиях, бараках и палатках. Они стали в армии лишними людьми, занять чеченские дома или погибнуть - другого выхода у них теперь не было. 15 миллиардов долларов, выделенных Германией на благоустройство военных городков, присвоило себе высшее российское командование.
        - А где берут деньги на наем и вылет вертолетов, самолетов, бомбящих Чечню, оплату военных и всего прочего? - спросил Джохар.
        - Из российской казны - отвечал ему Павел Грачев.
Договорились об обмене дополнительного числа пленных.
        - Сколько еще их в Грозном? - спросил российский генерал.
        - 77 или 78. Пусть приедут родственники и заберут их.
Первые же российские пленные, которых забрал депутат Государственной Думы Сергей Юшенков, не хотели ехать домой, боялись, что с ними расправится ФСК. Какие уж тут права человека! Поздно ночью, в пятницу 9 декабря, Ельцин подписал указ No 2169С (секретный), в котором говорилось: "Всеми имеющимися у государства средствами обеспечить разоружение бандформирований на Северном Кавказе".
    - Чтобы к 20 декабря все было закончено - приказал Ельцин.
    - Раньше управимся - с готовностью щелкнул каблуками Грачев.
Ельцин для страховки срочно слег в больницу, с диагнозом: "Исправление носовой перегородки, травмированной еще в "нежном" детском возрасте". Теперь Государственная Дума не могла начать процедуру "импичмента" Президента из-за его болезни. Валерия Новодворская в кратком интервью на митинге в Москве на Пушкинской, держа Уголовный Кодекс в руках, объясняла: "Грачев и Степашин должны быть привлечены к уголовной ответственности по статье 61 "За пропаганду и развязывание войны" и по статье 76 - "За насилие". Депутат Государственной Думы Сергей Юшенков выступил с заявлением о немедленном отстранении Президента Ельцина от власти. Но пока в Думе препирались отдельные фракции и целые партии, по приказу Президента российские войска начали марш к Грозному. Как уклончиво заверяли московские телекомментаторы: "для разоружения бандформирований с той и с другой стороны". На деле началась широкомасштабная война с чеченским народом.
        Телекомментатор Сергей Доренко окрестил депутатов Думы Юшенкова, Явлинского, Елену Панфилову, приехавших с пленными российскими солдатами, "продудаевскими". А в Москве начался митинг на Пушкинской площади, возглавляемый этими депутатами, все российские демократические силы приняли в нем участие. За Чечню выступают партии Гайдара, "Яблоко", даже партия коммунистов. Ночная Москва, сумеречный свет фонарей освещает одинокую фигуру кришнаита, не принимающего участия в общем митинге. Глядя на плакаты "Ельцин - палач!", "Свободу Чечне!", "Верните наших сыновей!", он мерно продолжает бить в свой бубен. "Не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол, он звонит по Тебе..."
        А за границей наступают веселые рождественские праздники. Любуясь красиво убранными улицами, переливающимися в свете неоновых фонарей блестящими игрушками на больших и маленьких елках, приветливыми лицами прохожих, заранее покупающих подарки своим близким, наши дети спрашивают: "А у нас елка и подарки будут?"

        "Совершенно секретно. Штаб Северо-Кавказского военного округа. Министр обороны Российской Федерации приказал: "11 декабря 1994 года ввести две мотострелковые и одну танковую дивизии на территорию Чеченской Республики для оказания содействия органам внутренних дел в восстановлении конституционной законности и правопорядка..." Ориентировочный срок окончания операции - не позднее 20 декабря 1994 года".

Глава 24

ЧЕТВЕРТАЯ АГРЕССИЯ

        Рано утром, 11 декабря 1994 года, федеральные войска с трех сторон вторглись на территорию Чеченской Республики. Одна колонна бронетехники была остановлена на границе с Дагестаном в Хасав-Юрте дагестанцами. Российские солдаты показывали загородившим дорогу женщинам, какие шланги нужно перерезать, чтобы их техника потеряла способность передвигаться. Сами сдавались в плен, не желая бесславно умирать на чеченской земле. Вторая танковая колонна на два дня была остановлена в Ингушетии. Президент Руслан Аушев заявил: "В случае ввода российских войск братский ингушский народ будет сражаться на стороне чеченского народа". Сами пережившие геноцид 1992 года, ингуши восстали против идущих войск. Навстречу бронированной колонне вышли женщины, старики и дети. Взявшись за руки, своими телами они пытались остановить передвижение российских танков. Белый снег падал с серого неба на их раскрасневшиеся, возмущенные лица, смешиваясь с брызгами жидкой грязи, летевшей из-под гусениц. А танки шли, как во сне, мимо заснеженных белых деревьев и полян, утопающих в сказочном пушистом белом снегу. Он выпал сегодня в первый раз, шел всю ночь и утро, как будто тоже хотел укрыть, спрятать беззащитные голые деревья, ветки, людей и саму землю от надвигающейся беды, такой же черной и страшной, как безобразные следы на растерзанных гусеницами танков белоснежных озимых полях.
        Навсегда останется в памяти подвиг министра здравоохранения Ингушетии Тамерлана Горчханова. Он поставил свою машину поперек дороги, преградив путь танкам, призывая военных проявить разум и гуманизм. Машину смяли гусеницами танков, жестоко избитого министра бросили умирать на обочине. Четверо ингушей погибло в селении Барсуки, пытаясь остановить продвижение колонны, на пути которой ингуши возводили препятствия и сжигали машины. Главнокомандующий "операцией" Грачев, не справляющийся теперь даже со сроками ввода войск, выступая по телевидению, с кислой миной заявил: "Где это видано, чтобы, прячась за спины женщин и детей, стреляли в спину и взрывали танки российские поданные?"
        Третья бронированная колонна вошла из Надтеречного района. Там ее очень ждали остатки разбитой "автурхановщины". Самые нетерпеливые, 15 человек, вышли встречать российских "гостей", забыв, что встречать гостей полагается без автоматов. И были расстреляны в упор танками. Для наступающих российских войск все чеченцы - одинаковы. Войска МВД вместо благодарности за то, что их без боя впустили в село, стали обыскивать дома мирных жителей, "изымать" оружие и "все, что плохо лежит". Несколько хозяев домов при сопротивлении были убиты. Оказалось, что жить вместе с "победителями" очень тяжело. Молодые пятнадцатилетние ребята из Надтеречного района, кое-как добрались до Грозного и попросили их записать "хоть в штрафной батальон, только со своими". На площади Свободы народ митинговал каждый день, постоянно от него отделялись отряды, которые направлялись защищать Чечню, они присоединялись к правительственным войскам и отрядам МВД.
        Второй день шел бой в станице Ассиновской, Серноводске, Давыденко, Первомайском. В Долинске есть жертвы, много раненых и убитых мирных жителей, горят дома, машины. Бьет тяжелая артиллерия, бомбят самолеты, пущены в ход установки "Град". Последняя сводка: 25 танков подбито, сбито 2 самолета, 70 человек убито, 60 ранено. По местному телевидению показали новых российских пленных солдат, захваченных на границе с Дагестаном. В отличие от прежних пленных контрактников эти призывники - настоящие пацаны, на вид им дашь не больше шестнадцати лет. У всех заплаканные глаза и опухшие от слез лица. Пушечное мясо войны. По личному приказу президента Джохара Дудаева - отпущены домой.
        Ночью было светло, как днем, от повисших в небе желтых осветительных бомб, сброшенных на Грозный российскими самолетами. На маленьких белых парашютах, плавно покачиваясь, бомбы медленно спускались на крыши домов. А самолеты все кружились и сбрасывали новые и новые парашюты. Отряды военных помчались спасать самые важные объекты города от десантников. Улицы были полны вооруженного народа. Отчаянные мальчишки сновали по скользким, мокрым от дождя крышам высоких домов, охотясь за упавшими парашютиками. Первого десантника, застрявшего на высоком дереве, в дальнем конце улицы заметила наша охрана. Окружили дерево, наставили автоматы:
        - Попался, оккупант! Сдавайся!
        - Со гаски вац, со нохчи ву! (я не русский, я чеченец) - отчаянно завопил тот.
        - Ах, ты еще и чеченец! - вконец разозлились гвардейцы и передернули затворы.
        - Предатель, где на десантника выучился?
        - Да не предатель я, - чуть не плача говорил, слезая с дерева, высокий подросток. - Я за парашютом на дерево залез...
        В эту ночь наш город не бомбили. Десант так и не появился, а у чеченской детворы был праздник. С веселыми криками гонялись они за российскими "подарками", которые подарило им желтое ночное небо.
        Утром 14 декабря Джохар выступил по телевидению с суровой и пламенной речью: "Российское вторжение - это осуществление целевой программы уничтожения чеченского народа. И не только чеченского, население республики составляют также русские, евреи, представители других национальностей". Он сказал, что Россия под прикрытием переговоров наносит ковровые бомбовые удары по населенным пунктам, и поэтому миротворческие акции должны быть прекращены. Джохар призвал всех граждан Чечни встать на защиту Родины: "Земля должна гореть под ногами оккупантов". В те дни граждане узнали истинную цену своему президенту - генералу.
        Оружия катастрофически не хватало."Джохар, что делать, в Ассиновскую вошли танки". "Взять бутылку, залить бензином, замотать тряпкой. Подойти к танку, постучать пальцем, откроется люк. Поджечь и бросить!" - пошутил Джохар. Спрашивающий пошел к ожидающим его товарищам, сокрушенно начал рассказывать, что сказал ему Президент. Выступая по телевидению, Джохар то же самое говорил и другим: "Будут гореть танки, как спичечные коробки. Оружие отнимете сами". Его словам сначала не верили, но приказ выполняли. Знаменитые горы дудаевского оружия существовали только в российских средствах массовой информации. Позже кадры документального фильма о русско-чеченской войне обошли все экраны мира: закидывая взрывчатку, чеченцы "с шиком" уходили с танка, делая в воздухе сальто-мортале. А ватаги мальчишек охотились за отбившимися танками, делая именно то, что говорил Джохар. "Это мой танк, не подходи!" - ссорились они из-за них, как из-за игрушек. И, когда выскакивали из горящего танка танкисты, пацаны еще успевали залезть и вытащить из него оружие и приборы ночного видения. "Не ищите в справочниках мира такое оружие, потому что стрелять из него могут только чеченцы", - слова литовского корреспондента, побывавшего на этой войне. С подбитой установки "Град" чеченцы сняли трубу, привязали к спине здорового гвардейца, поставили его в положение установки буквой "Г" и выстрелили. Потом спрашивают его: "Ну как? Сзади жжет?" Усовершенствовали, засунули между его спиной и трубой лист алюминиевого шифера. И стреляли весь день, часто обливая парня водой, чтобы телогрейка не дымилась. Или вырыли две ямы для передних колес "Града", его кабина опустилась, и били прямой наводкой по скоплению техники федералов (обычно "Град" бьет только вверх и издалека).
        Во время боя шестнадцатилетний парнишка поднялся на высокую гору с тяжеленным пулеметом "ДШК" от танка. После боя старик, принесший ему воду и хлеб, спросил, как он один смог поднять эту "пушку"?". Пушка выстрелит вниз, себя и меня на один метр вверх в гору подбросит", - отшутился бесшабашный пацан. Старик не знал, верить ему или нет, пока не выстрелил из "пушки" сам. А как учились "артиллеристы" попадать в цель, ведь времени на "военные учения" в боевых условиях не было? Поставили стомиллиметровую, только что отбитую пушку, в сторону позиций у захваченного русскими села Беркат-Юрт и начали стрелять. Выстрелят, а "наводчик" на коне скачет посмотреть, куда попали. Потом быстро возвращается и командует: поднять ствол или опустить. Российские гранатометы последнего выпуска усовершенствовали, закрывая тряпками сопло с задней стороны, чтобы "снаряд дальше летел". Но "все новейшие технические достижения" превзошла самодельная "ракетная" чеченская установка. На четырех арматурах крепилась обыкновенная железная труба, выводились две проволоки, замыкались на аккумуляторе и... самолетная ракета С-8 стремительно вылетала, наводя ужас на российские войска. Благо, таких ракет был целый склад. Довольный Джохар улыбался и потирал ладони: "Молодцы, чеченцы! Они учат меня воевать!"
        Авиация продолжала бомбить, но российская армия была деморализована и растеряна. Фигура Ельцина опять появилась на экранах наших телевизоров. Российский Президент заговорил о возможности, (наконец-то!) политических переговоров с представителями Чеченской Республики. 15 декабря в 15.00 начались заседания в Думе по этой же проблеме. Это произошло не потому, что они решили проявить гуманность, а потому, что не удался победоносный быстрый марш по чужой земле. Несмотря на объявленное перемирие, бомбардировщики снова нанесли авиационные удары по мирным жителям. "Точечным бомбометанием" разбиты нефтяной институт, Дом печати, кинотеатр "Космос", поселок Катаяма, площадь "Минутка". Больницы переполнены ранеными и умирающими.
        "15 декабря заканчивается срок сдачи оружия "бандформирований" генерала Дудаева". Российские войска продвинулись только на север и восток к Грозному. Генерал Бабичев, стоящий с колонной танков в Ингушетии со стороны Назрани, просил по местному телевидению, чтобы "женщины и дети блокировали его войска, иначе ему придется выполнять приказ". 16 декабря поступило сообщение, что взрывы, которые слышались ночью, произошли в его колонне. Были расстреляны четыре танка, пожелавшие идти на Грозный, самими российскими солдатами. Генерал предупреждал об опасности провокаций со стороны вооруженных группировок Гантамирова и Автурханова, которым "позарез" нужно "стравить" чеченские и российские войска. 17 декабря Альберт Гор, вице-президент США, наконец-таки встретился с Ельциным и заявил: "Никакого охлаждения между Россией и США нет". Ни одна страна не признала Чечню суверенной, Россия могла делать с ней все, что ей заблагорассудится. Все хотели только одного, чтобы не было кровопролития и соблюдались права человека. Перевести это довольно трудно: "продолжайте убивать чеченцев и дальше, но желательно без крови и соблюдая права человека..."
        "В этой глупой войне не будет ни побежденных, ни победителей. Мы намерены продолжать войну до тех пор, пока Россия не развалится полностью", - Джохар Дудаев 16 декабря 1995 года.
        Сопротивление народа нарастало... Незаметно исчезли те министры, которые были болезненными наростами на родовом дереве чеченской нации. Трусы бегут, герои приезжают. И не останавливают идущих на помощь ни постоянные артиллерийские обстрелы, ни авианалеты. Беспредельное мужество, героизм и самоотверженность чеченских бойцов и ополченцев восполняют дефицит оружия и боеприпасов. Бесконечны их шутки над собой и своим "отчаянным" Президентом. Вот одна из них. Военное совещание, Джохар, наклонившись над картой, приказывает: "Шамиль Басаев со своим подразделением окружит трехсоттысячную российскую армию справа, Руслан Гелаев - слева. А я, уж так и быть, сверху прикрою авиацией. Но в меня, - поднимает палец, - предупреждаю, из автоматов не палить!"
        Российские войска подступают все ближе к Грозному, кабинеты Джохара и Зелимхана Яндарбиева переносятся в подвал Президентского дворца, кабинет министров - под здание мэрии города, в штаб гражданской обороны. Помощник Джохара Мавлен Саламов остается во дворце на своем посту, как одинокий полосатый столб с дощечками-указателями. Каждый, кто не знает куда идти, где искать нужного министра или другое должностное лицо, обращается к нему. В подвале Президентского дворца принимают миссии: миротворческого характера С. Ковалева, солдатских матерей России, там же находится часть пленных российских солдат. По указанию Президента, накануне нового 1995 года в центре Грозного устанавливается праздничная елка, несмотря на то, что на северной окраине города идут ожесточенные бои. Бомбят днем и ночью, под бомбами на дорогах взрываются и горят машины. Мирное население спешно покидает город. Меня, Деги и Дану с грудным ребенком на руках наш зять Мовсуд отвез в село к своим родственникам. В нашем доме теперь остались только гвардейцы Сэйди, Рамзан и старший сын, Овлур. Ночью, во сне в полной тишине я услышала голос: "Двоих унесут на погост". Старинное, вышедшее из употребления слово "погост" убедило меня, что я не могла сама произнести такую фразу. Завтра день рождения Овлура, ему исполнится 24 года в этот беспокойный год "собаки". Хоть бы с ним не случилось ничего плохого!
        Сын приехал вместе с Мовсудом, оба в камуфляжной форме, оживленно рассказывают последние новости из Грозного. Кроме обычного сельского ужина на нашем столе нет ничего праздничного. Что же подарить? Впрочем, ему сейчас совсем не нужны наши подарки. Я обвела сына взглядом и увидела на полу его ноги в обычных тонких носках, тяжелые солдатские бутсы стояли у порога. Я потихоньку вышла и попросила хозяйку купить в селе вязаные пуховые носки и перчатки. Она сбегала к соседям и быстро принесла все, что я хотела. Когда Овлур уходил, я вручила ему эти скромные сельские подарки. Он сразу надел носки, а перчатки положил в карман: "Ну, теперь, мама, я любой декабрьский мороз выдержу! Это как раз то, что мне может понадобиться". 26 декабря они ему действительно очень пригодились...
        С 11 часов утра в Совете Безопасности обсуждался вопрос о Чечне: "Российские войска будут отведены, потому что первый этап наведения конституционного порядка закончен". Ельцин поблагодарил войска обороны, МВД и заявил, что теперь железнодорожные войска будут ремонтировать дороги. Понятно, ему не хочется признавать поражение, поэтому он и назвал разгром войск "первым этапом". И мы, поверив ему, наконец, вздохнули с облегчением. Ночью дети выбежали на улицу, я тоже вышла и увидела яркое, звездное небо. Это была настоящая новогодняя сказка. Деги катал Данусю на санках, нам всем было очень весело и радостно.
        Мы проснулись оттого, что приехали Мовсуд с Овлуром, в грязной одежде, с измученными лицами. Мой сон сбылся самым невероятным образом. Мовсуд и Овлур отправились утром за архивом в наш дом на Катаяме, там встретились с Максудом, гвардейцем из личной охраны Джохара, Хусейном Атуевым и Абубакаром Сардаловым. Они как раз собирались на наш пост на Соленой балке за Катаямой и предложили составить им компанию. "Девятка" шла первой, Лурик с Мовсудом ехали на своих черных "Жигулях". За Катаямой на холмах сразу увидели танки. Овлур посигналил, замигал фарами первой машине, сам съехал с холма. Вместе с Мовсудом они подошли к "девятке" на холме, посмотрели в бинокль на танки. Хусейн и Максуд были уверены, что танки наши. Поехали дальше, но как только они оказались внизу, во впадине, "наши" танки открыли по ним огонь. Ребята выскочили из машины, Абубакар сказал: "Они нас перепутали!" Максуд вышел вперед, замахал рукой танкам и закричал: "Не стреляйте по своим!" Огонь не прекращался. Пришлось ползком по земле пробираться к нефтекачалке, находившейся в 150 метрах от дороги, за ее бетонным фундаментом можно было укрыться. Овлур решил вернуться к машине и взять два автомата. "Если взорвется машина, мы останемся совсем безоружными". "Жигули" были уже в пробоинах, стекла разбиты. Свистели пули. Пробираясь ползком мимо Максуда, он подумал, что тот просто лежит, закрывая голову руками. Но Максуд был убит сразу. Продолжался шквальный обстрел из автоматов и пулеметов, очереди вспарывали снег. Хусейну не хватило двух метров доползти, чтобы спрятаться. Совсем рядом раздался сильный взрыв. Они затащили Хусейна за укрытие, рука была раздроблена, от бедра свисали куски мяса, пуля попала в тазовую кость. Куртка на спине была изрешечена. Снег быстро краснел под ним, а когда ему перетягивали ногу шарфом, Хусейн даже не застонал. Машины взорвались и горели на шоссе, выбраться было невозможно, оставалось только лежать и ждать, пока стемнеет. Снег таял, солнце слепило глаза, лежать приходилось наполовину в ледяной воде.
        Колонна танков начала медленно обходить нефтекачалку по холмам справа. Их распростертые тела сверху были видны, как на ладони. Видимо, танкисты подумали, что с ними все кончено, и прекратили обстрел. Совсем близко раздался лай собак. "Что, если нас решили проверить собаками?" - Хусейн осторожно вытащил нож. Но прошло время, собаки так и не приблизились. Солнце, казалось, заснуло на одном месте, руки и ноги онемели. Лурик снял с себя одну перчатку, вторую передал Мовсуду. На другую руку он натянул рукав. Потихоньку начал растирать ноги Мовсуду, тот совсем перестал их чувствовать. День тянулся бесконечно долго. Наконец, начало смеркаться. Ночью "они" включат приборы ночного видения, нужно отходить, пока не поздно!
        Мальчики поползли, волоча за собой раненого. Кровавая дорога тянулась за ними. Сто метров, двести... Дальше ползти сил не было, шатаясь, встали и, согнувшись, потащили Хусейна под автоматными очередями. Мовсуд несколько раз упал. Кое-как добрели до первого поста, раненого сразу погрузили в машину и отвезли в больницу. За все время Хусейн не издал ни одного стона, еще и помогал, отталкиваясь от земли целой ногой. Когда лежали за платформой, он тихо сказал: "Так бывает, когда все слушают дурака, понимая, что делают что-то не так, но каждый боится показаться перед другими трусом". Через несколько часов Хусейн умер в больнице от большой потери крови. Но когда его вытащили из машины и положили на снег, произошло нечто удивительное. Снег засветился розоватым светом вокруг его головы, рук, даже вокруг его дубленки и сапог. Овлур не поверил своим глазам и нагнулся, чтобы еще раз убедиться в том, что, Хусейн действительно светится.
        Красавца Максуда ночью с большим трудом оторвал от промерзшей, заледеневшей земли Магомет Хачукаев и трое ребят из нашей охраны. Перед отъездом он, покормив в последний раз любимую золотую рыбку с красным вуалевым хвостом, учил Овлура, как это делать, "если его не будет". А перед дорогой все ждали, пока Максуд доделает намаз... Магомет Хачукаев потом вспомнил, что еще утром удивился необычной бледности всегда розового лица Максуда.
        Исполнился мой вещий сон: "Двоих мы отнесли на погост". У Лурика и Мовсуда живого места на теле не было, все иссечены осколками бетона от платформы, за которой лежали, и обморожены. Про Овлура пошли слухи, российские СМИ объявили его погибшим, потом раненым. Когда Джохара журналисты спросили, о судьбе сына, он рассердился: "Почему вы меня о нем спрашиваете? У меня таких, как он, тысячи..."
        Половину моих картин мы отвезли в дом к Товсари - Зиночке, племяннице Джохара, другую половину я оставила дома, не зная, где теперь можно их надежно спрятать. Бомбили везде одинаково! Глядя на одну из последних картин - "Потерянный мир", опять вспомнила Максуда. Я как раз ее дописывала, когда он, приоткрыв дверь, заглянул в зал. Картина изображала дискотеку. Сиреневые, желтые потоки светомузыки переплетались в бешеной какофонии с ярко освещенными лицами и руками пляшущих людей. Только на переднем плане - отрешенное, изможденное лицо старого, задумавшегося об этой ускользающей, искусственно-веселой жизни наркомана. Само собой вдруг вышло просвечивающее в потоке света, потустороннее, полулицо - полуморда с дьявольским оскалом черепа. Я его совсем не рисовала, увидела только через несколько дней, когда закончила эту картину. Максуд спросил тогда: "Что ты там рисуешь, Алла?" Вспомнив, каким большим любителем "тяжелого", "металлического" рока со светомузыкой был Максуд, я пошутила: "То, что ты любишь больше всего на свете..." "Неужели жареную колбасу?" - поразился Максуд. Он доставлял радость всем нам, и так мало ему было надо самому, чтобы стать счастливым... Все они были, в сущности, еще детьми.
         Через несколько дней после гибели Максуда увидел во сне один из наших гвардейцев. "Сияющий и красивый", он появился в Президентском дворце, зашел в приемную Джохара, сел за освещенный лучами солнца стол и, взглянув на охрану, улыбнулся: "Все будет хорошо, мы победим..."

ГЛАВА 25

         31 декабря. Целый день я писала стихотворение, в которое вложила всю боль своей души вместе с надеждой остановить, наконец, эту ужасную войну. Оно было посвящено Новому году, всем, кто погиб, и заканчивалось обращением к российским матерям. Утром я достала свой праздничный бежевый костюм и повесила его на вешалку. В Грозный приехала новая группа депутатов из Москвы, бомбить сегодня, наверно, не будут. Я надеялась, что уж 31-го, наконец-то, меня отвезут в Грозный, я увижу Джохара и передам новогоднее стихотворение кому-нибудь из российских журналистов. Включила телевизор, шла прямая передача из Грозного. С тревогой я стала вглядываться в знакомые улицы, нередко не узнавая их: чередовались развалины домов, сожженные машины, на улицах лежали трупы, поднимался огромный столб дыма с нефтехранилища. В грузовую машину складывали тела погибших после бомбежки. Молодого парня без головы начали грузить в машину первым. Пожилая русская заплаканная женщина, видимо, его мать, растерянно держала в руках его шапку, то укладывая ее рядом с ним, то трогая его ноги, совершенно не понимая, что ей теперь делать. А машину все нагружали и нагружали мертвыми телами.
         Грозный бомбили уже несколько дней подряд, особенно после последнего заявления Ельцина 27 декабря: "Авиационных налетов больше не будет!" Вот показалась и приблизилась толпа возмущенных русских женщин. На фоне пожарищ они что-то говорили, вытирая слезы, в камеру журналистам. Почему они не захотели уехать вместе с чеченскими семьями? Для них были подготовлены автобусы и в селах их ждали. Вероятно, не ожидали, что российские летчики с такой жестокостью будут уничтожать жилые дома в центре Грозного, где преимущественно находились русские семьи, и потому пострадали самыми первыми. Звука не было, слышались только взрывы и одиночные выстрелы.
         А вот Президентский дворец. Джохар, отвечая на вопросы журналистов, что-то объяснял, показывая российские документы на гербовой бумаге с печатью и подписью премьер-министра Черномырдина. Звука все еще не было. Вдруг раздался сильный мужской голос за кадром: "Обращаюсь ко всем, кто в силах держать оружие, Президентский дворец окружен. Помогите!" Эта фраза с небольшим интервалом прозвучала несколько раз. В кадре появилось окно, с которого телеоператор сдирал защитную пленку и в которое засовывал автомат. За окном мелькали бегущие силуэты людей, горел бронетранспортер...
         Быстро темнело. Установленная в окне камера снимала все тот же бронетранспортер и загоревшееся рядом с ним дерево. Темноту то и дело разрывали трассирующие автоматные очереди, озаряли взрывы и вспышки снарядов. Камера снимала еще два часа, постепенно сползая вниз. Окно как будто опрокидывалось на нас, показывая красный, как уголь, раскаленный, светящийся ствол дерева, осыпающиеся летящими искрами ветки, горящую верхушку, звездное небо. Вот остались видны только ветки, потом только верхушка. Наконец, осталась одна луна. Погас электрический свет. Наступила полная темнота. Мы как будто навсегда простились с теми, кто сражался сейчас в Президентском дворце и на площади Свободы и были в полном отчаянии.
        Вдруг без двадцати минут двенадцать распахнулась дверь, и вошел Джохар, а за ним наши ребята из личной охраны. Мы сразу кинулись их обнимать, дети полезли на наших защитников, как на деревья. Вместе с детьми они сели за пустой стол, который совершено не походил на новогодний. Мы проплакали весь день и ничего не приготовили. Поставили печенье, налили в чашки чай. Большие красные яблоки были единственным украшением скромного стола. Но все это было не важно, главное - мы вместе и все живы! Ведь мы не видели их с 15 декабря, с тех пор, как Мовсуд привез нас в это отдаленное чеченское село Орехово. Джохар внимательно посмотрел на нас и сказал, что Зухра и Дануся сильно похудели: "Вас что, не кормят? - шутил он, поправляя Дане волосы и заглаживая их наверх. - Такой лоб жалко скрывать". А Деги, как всегда, сидел рядом с Магометом Хачукаевым и рассказывал ему, как долго он за него молился. Джохар рассказывал о том, что творится в городе: "Так много ополченцев из сел, что приходится буквально сдерживать их, чтобы не гибли под пулями напрасно. Нам опять помогает сам Всевышний, происходят настоящие чудеса: огромные снаряды ложатся на наши позиции, не взрываясь! Когда патроны уже на исходе, кто-то их приносит или находит ящик с боеприпасами". Восстал весь народ, воюют даже женщины и дети! Тринадцатилетний пацан взорвал бутылками с зажигательной смесью три танка. Девушка - ингушка, мстя за своих убитых еще в Пригородном братьев, гранатометом уничтожила семь танков. Российские колонны ни с того ни с сего начинают обстреливать друг друга...
        Без одной минуты двенадцать я вспомнила про бенгальские огни, и мы с Деги начали быстро их зажигать. "Победа и Свобода", - успела я пожелать, пока били часы.
        Ребята рассказывали, что когда уезжали из дворца, увидели растерянного чеченского старика, стоящего посередине дороги. Все машины с огромной скоростью проскакивали мимо него, рядом проносились снаряды. Джохар крикнул: "Назад! Немедленно вернуться!" Уазик подал назад, старика посадили рядом. Джохар похлопал его по спине: "Кирам ца велхо борз? (не испугался, волк?)". Старик молчал, подняв ладони, читал "Бисмиллах" (молитву), от страха не видя ничего вокруг, не узнал и Джохара. Высадили его они уже в селе. Еще про одного старика, только русского, рассказали они нам в этот вечер. После заявления Ельцина, что штурма города не будет, русские, преимущественно старики и пожилые люди, попрятались по подвалам. Большая часть из них спряталась во дворе бывшего горкома партии, в бомбоубежище. К ним подошел молодой парнишка, радиолюбитель, и предупредил, что, случайно поймав "армейскую" волну, слышал, как танкисты по рации сказали: "Сейчас войдем в город, погреемся". Они не поверили его словам, но по окнам домов начали бить снаряды танков. Дома начали гореть. Одним из таких ударов со второго этажа выкинуло обгоревшего старика. Его, как и многих других, отнесли в подвал Президентского дворца. Рядом на полу лежал пленный раненый капитан - танкист. Замотанный бинтами старик заплакал: "Бабку убили, "освободители"! Я б тебя своими руками", - посмотрел на капитана, потом на свои забинтованные руки...
        Джохар встал. Мужчины начали собираться обратно в Грозный. Мы упрашивали их остаться хотя бы на ночь, но Джохар опасался, что село будут бомбить, если кто-нибудь его узнает. Перед уходом я показала свое новогоднее стихотворение. Джохар бережно положил его в свою папку. На прощание я взяла со стола последнее красное яблоко и попросила взять его с собой. Джохар засунул яблоко в карман куртки: "Отдам первому герою".
        Через несколько дней, выступая по телевидению, начальник штаба Аслан Масхадов рассказывал о своей встрече с Грачевым. Генерал убеждал его, что возьмет столицу Ичкерии за 2 часа, а Новый год будет встречать в Президентском дворце: "Если это не произойдет - подам в отставку". Что ж, чеченский народ предоставил ему такую возможность. Но свое слово Грачев не сдержал, после разгрома танковых колонн в отставку не подал!
        Российская разведка доложила, что улицы Грозного безлюдны, и 31 декабря в город было введено 250 единиц тяжелой техники. Она наступала тремя колоннами: через Первомайку, поселок Кирова и Ханкалу. Наступление через Ханкалу сразу было отбито. Две другие колонны пропустили в центр и окружили. Большая группировка танков прорвалась на железнодорожный вокзал. Там разыгралось настоящее побоище, в конце которого танкисты выкинули белый флаг. Но на них наткнулась новая группа ополченцев с гранатометами, не знавших, что они уже сдались в плен, и опять началось сражение. Огромная армада российских танков горела в центре Грозного в кромешном аду. Грачевская армия попала в Дудаевский капкан. Как стаи черных воронов, кружились над городом российские самолеты и вертолеты, нанося ракетные и бомбовые удары. Беспрерывно грохотала канонада дальнобойных орудий и минометных установок залпового огня "Град". На площадях Свободы и Шейха Мансура в смертельной схватке сражались и умирали президентская гвардия и ополченцы, вчерашние простые труженики: учителя, врачи, строители. Они постигали первые военные уроки, отдавая самое ценное - свою жизнь. И горели, "как спичечные коробки", танки, плавился металл. Раздавались страшные крики и жалобные стоны раненых и умирающих, сгорающих заживо танкистов. Война - жестокая наука и лучше ее не изучать. Зрелище было настолько ужасное, что с трудом верилось в реальность происходящего. Это был земной ад. Ошалевшие от неожиданности, растерявшиеся федералы несколько часов били по своим собственным подразделениям и еще просили помочь авиацией!!!
         Народ проявлял массовый героизм и неистребимую силу духа. Один из танков спрятался среди зданий и стрелял без остановки по окнам Президентского дворца, его прикрывали засевшие на крышах снайперы. Невозможно было высунуться. Нурди Бажиев сделал чучело и высовывал его из окна сначала прямо, потом, когда снайперы попадали в него, наклонял вниз. Когда они разгадали его трюк и перестали обращать на него внимание, Нурди высунулся сам с гранатометом, попросил, чтобы его держали за ноги и подбил спрятавшийся танк. Он был маленького роста, но сражался, как лев, умудряясь подбивать наступающие танки из любого положения. "Где эти "таркалы" (жерди), которые ходили до войны в модных длинных плащах? Одни маленькие воюют!" - шутил он, пролезая в очередную "дырку", недоступную для остальных ополченцев, и снова, уже в который раз, подстерегая и подбивая очередной танк.
         У Нурди Бажиева вторым номером, подносящим снаряды, был ополченец по имени Дока. Когда Нурди около Президентского дворца подбил танк, оттуда полезли российские солдаты и чеченские оппозиционеры. Один из оппозиционеров взмолился: "Оставь меня, ради "Доки" (святого устаза)". Нурди с недоумением взглянул на свой "второй номер"
         - Ты его знаешь?
         - Нет, - ошарашенно отвечал Дока.
         - Тогда - "огонь!" - приказал Нурди.
         Был еще один храбрейший ингуш. "Малыш" - ласково называли его друзья. Он подбил последний танк в колонне, когда тот стрелял. От внезапного толчка у танка сместился ориентир, и он подбил стоящий перед ним танк, оба мгновенно взорвались. Пошел миф: "От одного снаряда "Малыша" все танки взрываются". В последствии, в 1995 году, "Малыш" подбил во время штурма Бамута несколько единиц техники и, приказав ребятам отойти, остался их прикрывать. С тяжелейшим ранением попал в плен, где был зверски замучен.
         Площадь перед Президентским дворцом была завалена горящей, искореженной бронетехникой. Стреляли снайперы. Их пули уничтожали каждого, кто высовывался из окна. Ахмет Дудаев, племянник Джохара, нашел выход из положения. Поставил зеркальное трюмо напротив окна, сам, прячась за стеной, глядел в зеркало, засекая точки снайперов. Потом неожиданно высовывался и попадал одним выстрелом прямо в цель. Он научил других, зеркала поставили на всех этажах. Снайперы не скоро разгадали этот "зеркальный" трюк, но когда узнали в чем его секрет, расстреляли все зеркала.
         Ахмет придумал новую уловку, пробил два отверстия в стене и опять начал стрелять в снайперов. Потом повел раненого родственника Увайса в укрытие. Лицо Увайса заливала кровь, текущая из двух ран на голове, его тошнило, видимо, от сотрясения мозга. Раненого только что вывели из боя, в который он шел с одним автоматом против танков, не обращая внимания на залпы. Но Увайс все никак не мог успокоится. Вырвавшись из рук поддерживающего его Ахмета, он заскочил в подвал, где укрывались от артобстрела боевики, и закричал: "Ху дэш дэх шу кутумаш? (что вы здесь расселись, словно куры)". За оскорбление он в очередной раз чуть не поплатился головой. Возмущенные ребята хотели даже расстрелять его на месте, если бы Ахмет не закричал: "Вы что, он же раненый в голову, видите две дырки?" И Ахмет повел Увайса через улицу под обстрелом. Услышав рядом знакомый свист пуль, Увайс вдруг остановился и громко закричал: "АЛЛАХУ АКБАР!" Улица насквозь простреливалась, градом сыпались осколки. Только дошли до середины дороги, самого опасного места, как Увайс опять вдруг ни с того ни с сего остановился и завопил: "АЛЛАХУ АКБАР!" "Саборди! (подожди) Давай хоть дорогу перейдем, успеем еще в атаку пойти", - успокаивал его Ахмет. Мимо них проскочил полный Умар Хаджи, Ахмет раньше и представить себе не мог, что тот способен так быстро бегать. Под перекрестным огнем Умар пронесся с реактивной скоростью мимо Ахмета через площадь, взвалил на себя раненого боевика и, в мгновение ока, заскочил в Президентский дворец.
         Эта дорога показалась Ахмету вечностью. Но на спуске к Сунже, раненый, еле тащивший ноги, Увайс вдруг снова воспрял духом: "Давай, садись на меня, как на плот, я тебя через реку перевезу!" - Странные мысли иногда приходят в голову в экстремальной ситуации. Наконец, Ахмет привел раненого в село. У Увайса из головы вытащили два осколка, ранение было очень тяжелое. Вечером, когда в доме загорелась электролампочка, Ахмет был потрясен: свежий хлеб на столе! За несколько дней боев питаться приходилось, чем придется.

ГЛАВА 26

        Через два-три дня трупы российских солдат на улицах Грозного и площади Свободы стали разлагаться, невыносимый запах разносился на несколько километров. Ополченцы бегом пробегали эти места. Чеченское командование предложило перемирие российским генералам хотя бы на день, чтобы убрать горы трупов. Но генералы ответили гордым отказом, зато на следующий, предложенный для перемирия день, колонны танков и БТРов пустили прямо по трупам. Кости хрустели под их гусеницами, как орехи, лопались черепа. Чеченцы были поражены этим невиданным вандализмом. Как спокойно Россия-матушка разъезжает по своим сыновьям! А чеченцы, по неписаным законам гор, выносили из боя не только раненых, но даже мертвых. Потом они уже ничему не удивлялись... Перед каждым штурмом все российские солдаты получали водку, таблетки "Озверин", от которых синело лицо, но пропадал страх, и пьяные, шли в бой, а чеченцы молились только Аллаху и побеждали!
        Из воспоминаний российского генерала Трошева: "Три кольца обороны вокруг чеченской столицы. Последовало одно из самых тяжелых поражений российской армии со времен Второй Мировой войны. Были уничтожены целые танковые колонны, двигавшиеся к центру. Майкопская бригада погибла почти в полном составе, а Павел Грачев заявил, что российские солдаты умирают с "улыбкой на устах".
        В дни, когда Россия споткнулась о чеченскую линию "Маннергейма" так же, как когда-то в Финляндии после нанесения массированного авиаудара 30 ноября 1939 года "сталинскими соколами" по финским городам, многие журналисты сравнивали Президента Дудаева с финским маршалом Маннергеймом. Чеченский народ не хотел занять место, отведенное ему диктатором Ельциным. А в далекой Японии появилась новая детская компьютерная игра "Штурм Грозного": чеченцы с гранатометами уничтожают русские танковые колонны.
        1 и 2 января продолжались небольшие бои на окраинах Грозного. Оторвавшиеся от своих танки, блуждали по городу в густом тумане, стреляя по своим и чужим. Стрельба продолжалась, то вспыхивая, то затихая. Более ста пленных русских солдат привели в Реском.
        Информация, которую дали россиянам, была более чем успокаивающая. Показали старые кадры города Грозного, не разбитого бомбами. Шел белый снежок, закутанная в платок женщина везла на санках ребенка. Грачев заявил, что до разоружения последних бандформирований осталось 5--6 дней, два солдата погибли, мирное население получает российскую гуманитарную помощь. Но когда выступили депутаты, свидетели штурма Грозного, и показали отснятые там кадры, правда прозвучала, как гром среди ясного неба. Главнокомандующий Павел Грачев полностью дискредитировал себя новогодним наступлением.
        Президент Джохар Дудаев уже в который раз предложил России провести переговоры о мире, выводе российских пленных и окруженных военных группировок. Потрясенная Россия увидела сотни разбитых танков и обгоревшие трупы своих сыновей, российских солдат на чеченской площади Свободы. И последние кадры: большая неразорвавшаяся бомба лежит рядом с поломанной скамейкой, на которой перед Рескомом сидит пожилая русская женщина. Отрешенное выражение ее лица свидетельствовало о том, что она полностью отключилась от внешнего мира.
        3 января фракция Гайдара пикетирует управление ФСК. В Петербурге демократы предлагают не платить налоги федеральным службам, деньги идут на войну в Чечне! Разгоняемые омоновцами российские матери митингуют на Красной площади. Правозащитнику Сергею Ковалеву, добровольно оставшемуся в Грозном, предлагают присудить Нобелевскую премию, он стал "человеком недели". Германия обратилась к России с обращением прекратить кровопролитие в Чечне. США грозится лишить Россию обещанных 13 миллиардов долларов, в получение которых россияне, впрочем, мало верят. Интересно, а что с нами стало бы, если бы федералы победили? Победителей в этом мире не судят... Почему? Боятся?
        Вечером на Кремлевской площади прошел траурный митинг. Чеченские матери добрались до Москвы, встретились с российскими матерями и вместе с демократами собрались перед Кремлем. В руках у них свечи, горящие в темной январской ночи тонкими желтыми языками пламени. Как живые души, они трепещут на ветру, улетают, гаснут, наступает темнота и... пустота. Как похоже на строки из моего новогоднего стихотворения: "Они словно пламя свечи на ветру..." 7 января это стихотворение было опубликовано в газете "Аргументы и факты". Джохар исполнил свое обещание, 1 января передал его российским журналистам. 4 января должны приехать 100 российских матерей, чтобы отыскать своих сыновей среди пленных, похоронить мертвых, тела которых уже три дня лежат на улицах и площадях распростертыми на снегу. Их начали есть голодные, беспризорные собаки и кошки. Погибло очень много знакомых и незнакомых молодых ребят и родственников, хозяева нашего дома не успевают посещать все "тезеты" (похороны). Каждый знавший погибшего должен прийти. Приносят деньги, кто сколько может. На эти деньги покупают корову, утром режут на куски и раздают самым нуждающимся семьям в селе. А вечером режут вторую корову для стариков, которые будут молиться за погибшего (молд), и угощать всех, кто пришел в этот траурный день.
        Российские матери стоят в Назрани и Моздоке, их не пропускают... Старопромысловская трасса через Катаяму загромождена разбитыми танками, устлана трупами убитых солдат. Ее называют "дорогой смерти". Перед въездом в город "шутники" повесили огромный красный плакат с "приглашением". "Добро пожаловать в Ад". Не знаю, улыбаются ли ему федеральные "гости", но от этих слов становится жутко. Плакат никто до сих пор не снял. Он соответствует истине...
        Договорились о двух днях перемирия - оно соблюдалось только 2 часа, трупы убрать не успели, начался артобстрел. В ответ на предложение Джохара о начале мирных переговоров российские военные предъявили ультиматум о сдаче "бандформированиями" оружия. Председатель Государственной думы Николай Рыбкин сделал неожиданное заявление: "Не пачкайте правительство в грязи! Виноваты те, кто не занялся Чечней раньше. В любом городе на территории России, будь то Петербург, Чебоксары или Москва, будет с банформированиями то же самое, что и в Чечне". Что же тогда останется от России и от ее армии? Пятилетняя маленькая девочка на вопрос журналиста о Президенте ответила: "Президент Ельцин - плохой, потому что убивает чеченцев, и хороший, потому что нас еще не убил!"
        Президентский дворец на площади Свободы стал символом сражающейся Ичкерии. Его уничтожают из всех видов оружия и никак не могут уничтожить российские ястребы - бомбардировщики, артиллерийские орудия, "Грады" и танки. От одной глубинной многотонной бомбы, пробившей все 9 этажей и бетонные перекрытия, погибло сразу 40 человек в подвале - пленные и раненые, вместе с медсестрами. Другая точно такая же бомба, не разорвавшись, застряла, повиснув в одном из перекрытий. На нее ходили смотреть, удивляясь огромной величине, защитники дворца и журналисты. Штаб Президента решили перенести в другое, более безопасное место. Джохар долго отказывался, но его соратники настояли на своем решении: "Нельзя рисковать делом Свободы. Что будет с республикой, если мы все сразу погибнем?" Он перебазировался только после долгих уговоров. Во дворце остались верные друзья и товарищи: Аслан Масхадов, Зелимхан Яндарбиев, президентская гвардия и ополченцы. Все мосты и подходы к дворцу находились под непрерывным огнем русских. Минометно-артиллерийским обстрелом уничтожались все машины с боеприпасами и продуктами, пробивающиеся к защитникам дворца. Раненых и убитых вывозили по ночам. И, тем не менее, осажденный российскими войсками дворец с огромным риском для жизни посещали отчаянные добровольцы. На уазике с продуктами и боеприпасами, под свистящими пулями, прорывался туда несколько раз Магомет Хачукаев. Пробились к осажденным Хамад Курбанов и Тамерлан-Кунта, сын Абдурахмана Авторханова с журналистом Матэ Цихелашвили, украинская делегация Михаила Ратушного и Мария Базелюк. Картины и музейные исторические ценности не были вывезены из Грозного. Когда Джохар узнал, что они разворовываются федералами и увозятся в Россию, то он заявил, что после войны российское правительство должно будет их вернуть.

ГЛАВА 27

        Рубати оказалась на войне случайно. После очередной танковой атаки за ней заехал муж, не так давно ушедший в ополчение, и увез жену помочь тяжелораненым. Медицинского персонала катастрофически не хватало. Наспех одев полугодовалого сына, Рубати отнесла его к соседке, русской бабушке. "Я скоро", - пообещала она, но вернулась только через две недели. Русские солдаты сожгли ее дом и расстреляли бабушку вместе с шестимесячным ребенком. Похоронив их рядом с пепелищем, на соседнем поле, она ушла через горящий город обратно на позиции. За очередной группой раненых в осажденный и насквозь простреливаемый Президентский дворец прорвалась санитарная машина Рубати. Она с водителем зашла к Зелимхану в кабинет, в соседней комнате был Джохар. Охрана ее остановила: "Не зайдешь!" "А я закричу, он меня услышит и выйдет". Вдруг дверь открылась, на пороге стоял Джохар. Рубати кинулась к нему:
        - Джохар, у нас беда! Нашу "санитарку" подбивают то наши, то русские.
        - Почему?
        - У нас украли флаг ополченцы, из-за этого нас теперь не узнают.
        Джохар забрал свой флаг у охраны и передал Рубати. Этот флаг, подаренный Джохаром, многие пытались украсть, но Рубати с Умаром Исиевым охраняли его и пронесли через всю войну. Когда во время боя санитарная машина-вездеход с ранеными загорелась, Рубати в первую очередь схватила этот флаг, потом прыгнула к раненым и начала их вытаскивать, чтобы не сгорели. "Умар, помоги!" - крикнула водителю, но он не услышал. Подошла к Умару, он уже горел. Умирая, перед смертью, еле шевеля обгоревшими губами, попросил: "Повесь флаг после войны над Президентским дворцом". Три раза сказал: "АЛЛАХУ АКБАР!" и умер. 6 августа 1996 года, когда восставший народ смел оккупантов, освободив город Грозный, Рубати исполнила последнее завещание Умара Исиева, повесила "флаг Джохара" над уцелевшим зданием Совета Министров. Президентский дворец уже был взорван и сожжен.
        19 января 1995 года на двенадцатый участок к Шамилю Басаеву приехал Джохар. В большом зале собралось много военных, шло обсуждение важных вопросов обороны республики. Некоторые командиры на совещании стали снова жаловаться, что нет патронов и боеприпасов. Джохар спокойно спросил: "Вы ради кого воюете?" "Ради Аллаха!" "Так и воюйте ради него, а патронов и боеприпасов нам российские войска завезли столько, что еще на две--три войны хватит!" Многие из них верили, что у Джохара есть тайное оружие, которое он сейчас прячет, но его обязательно выдадут в крайнем случае. Ведь появились же совершено неожиданно во время штурма "припрятанные" Джохаром гранатометы. "Если он ведет войну с такой огромной Россией, то "оно" обязательно есть, - уверяли бойцы друг друга. - Как же иначе? Президент все предусмотрел..." Когда совещание уже заканчивалось, встала, подталкиваемая любопытными, смелая Рубати: "Можете ли Вы ответить на мой вопрос? Начиная с Долинска, мне прожужжали все уши про какое-то "къоман къэйле" (тайна народа). Мне надоело слушать "къоман къэйле!", "къоман къэйле!". Есть ли у нас "къоман къэйле"? Джохар громко, от всей души рассмеялся. Потом обвел всех усталыми глазами, протянул руку в зал и, показывая на стоящих военных и ополченцев, гвардейцев и санитарок, просто сказал: "Шу ду са къоман къэйле! (Вы - моя тайна народа). Мы обязательно победим! - и тут же пошутил: - Но если устазы (пророки) не об этой войне рассказывали, нам всем "большой кидняк" будет!"
        В долгожданную будущую победу верилось пока с трудом и, тем не менее, точно сбывалось все, о чем говорили чеченские "олияи" (пророки) сотни лет назад.
        Последняя встреча Рубати с Джохаром произошла в Котар-Юрте, на окраине села, где был развернут полевой госпиталь. Обходя всех раненых, Джохар зашел в палатку, где лежала парализованная после ранения осколком Рубати. Она хотела ему что-то сказать, но не смогла, губы не повиновались. Джохар вспомнил ее сам: "Вот, дерзкая, с двенадцатого участка", - и долго потом что-то рассказывал. Перед уходом представил Рубати к награде "За Грозный". Из всех своих пяти наград Рубати надевает и ценит только ту, которую получила от Джохара.
        В это самое трудное для Ичкерии время чеченский народ возрождался, в него как будто вливались все новые и новые силы из чудодейственного источника, которым была сама древняя вайнахская земля. Героем становился каждый. Галанчожский полк попал в окружение, погибли все - до последнего человека, они предпочли смерть позорному плену в стане врага. Выжил только один шестнадцатилетний мальчик, раненым его взяли в плен. Пали лучшие командиры: Умалт Дашаев, Салавди Белоев, легендарный "Ламбада", Эли - всеобщий любимец. Сотни, тысячи неизвестных умирали так же просто, как падает срезанная косой молодая трава. 26 курчалоевских парней, между селом Герменчук, Автуры и Шали, во время неравного боя, обвязав себя веревкой, как братья, приняли достойную смерть.
        После штурма села Сержень-Юрт 200 мертвых русских военнослужащих остались возле фермы. Когда трупы начали разлагаться, пришли два российских представителя и попросили жителей села сжечь их. При выезде из Грозного, вдоль трассы Ростов - Баку, прямо на обочине дороги, на тающем снегу рядами лежат неопознанные трупы жителей города. Все они в гражданской одежде, разорванные осколками на части, обгоревшие, раздавленные, обезображенные до такой степени, что узнать их могут только самые близкие люди. В проезжающих мимо машинах отворачиваются и плачут женщины, расширенными от ужаса глазами смотрят дети. Вокруг останков, как потерянные, бродят ослепшие от слез родственники. Собирают то, что осталось от их близких, и увозят хоронить в села. А новые трупы все везут и везут из Грозного. Сколько их тут? Никто не считает, гораздо больше мертвых под развалинами домов, в подвалах, плывущих вместе с обломками в черной воде Сунжи. После каждого авиационного налета мирное население гибнет сотнями и тысячами. Человеческая жизнь потеряла всякое значение...

ГЛАВА 28

        "Идут бараны, бьют в барабаны, а кожа на барабанах из шкур таких же баранов". Как будто о нас написал эти строки Андрей Битов. Каждую ночь бой этих барабанов все ближе, и все сильнее разрывы тяжелых бомб, от которых дрожат стекла и содрогаются стены домов. Бьют и бьют по одним и тем же местам, как будто стараются стереть их с лица земли.
        Тактика "выжженной земли" в действии. Защитники Грозного отстаивали каждую пядь в центре: многочисленные колонны танков стали кладбищем искореженных останков металла и людей. Трупный запах, смешанный с дымом, плыл над городом. Здесь находили смерть все, кто "шел с мечом", посягая на свободу чеченцев. Но, к величайшему сожалению, никакая храбрость и сила духа не способны остановить в воздухе бомбы, падающие на город. Российская авиация - это безглазое, бездушное, железное детище XX века, давит город вместе с людьми, превращает его в руины и "выбивает" защитников, разрушая дом за домом.
        Каменное сердце у главкома ВВС Дейнекина. Но особенно он усердствует после телеграммы с обещанием Джохара Дудаева "встретиться с ним на земле". Встречаться, видно, не хочет. Интересно, снятся ли ему по ночам "души убиенных", по его приказу, искалеченных детей, стариков, раздавленных руинами людей? Неужели он спокойно спит и спокойно ест? В свое время неправедным считалось дело, ради которого прольется хоть одна "чистая слеза ребенка". Вы бы утонули в море слез и людского страдания, "бывший товарищ" Дейнекин.
        Вначале чеченские дети выбегали посмотреть, как вылетают ракеты и взрываются бомбы, залезали на крыши домов, гвардейцы строчили из автоматов, пытаясь подстрелить самолеты; даже старики выходили из домов поглядеть из-под руки на российских "ястребов". Теперь люди перестали любить солнце, потому что именно в солнечные дни прилетают и бомбят самолеты, когда опускается милосердный туман, можно наконец выйти из подвалов. Больницы переполнены искалеченными и умирающими людьми, не хватает бинтов, лекарств, гуманитарная помощь доходит только до российских войск. Опускается ночь, кругом ни огонька, только в подвалах горят свечи. Нет электричества, воды, газа, все разбито российской авиацией.
        Больше всего страдает именно мирное население. Ведь бомбят дома, а ополченцы по домам не сидят, они воюют... Часто бьют просто по скоплению народа: базарам, тезетам (похоронам). Старики сокрушаются: "Покой мертвых не щадят...", по-детски удивляются, для чеченцев могилы их предков неприкосновенны. А хоронят все чаще то в одном, то в другом селе. Около каждого кладбища десятки новых могил, они видны издалека по свежей черной, незаросшей травой, земле. В Орехово в упор расстреляны ракетами две машины, ехавшие с похорон. Просто "поиграли" летчики в компьютерную игру с двумя беззащитными движущимися мишенями: "попаду - не попаду". Семьи здесь многочисленные, в одной было пять, в другой семь детей, младшенькому несколько месяцев. По всему селу собирали деньги на похороны. Из сел никто не уезжает, в каждом доме по 20--30 человек вместе с детьми - беженцы из Грозного или из других разоренных сел, спят на полу. Хозяева еще надеются, может быть война сюда не дойдет, ведь дом со всем скарбом, домашним скотом - их единственное достояние, если они все оставят, сразу превратятся в новых нищих беженцев. Вот и сидят в доме до последнего, пока крыша на голову не рухнет, погребая все надежды. Женщины каждую ночь ходят молиться к речке, до утра живущим в соседних домах слышны их мольбы и плач. Молится вся Чечня, чтобы война кончилась. Молится и верит, верит в победу!
        Нынешнее поколение помнит и передает из уст в уста, как пророки, предсказывая войну с Россией еще 50 лет назад, предрекали страшные бедствия. "Живой будет завидовать мертвому". Центр Грозного до самого круга на площади Минутка сгорит, и по пояс цветы синие вырастут - дикие. И когда надежда будет уже почти утрачена, "за круглым столом" народ получит, наконец, долгожданную свободу. Старики, женщины и дети верят и молятся, чтобы быстрей это время пришло. А молодежь воюет. "Ни перед кем не согну я колени, пред Аллахом я ниц упаду. Свобода или смерть слышен клич в горах..." - слова из песни, ставшей почти гимном после начала войны, звучат каждый вечер (если есть электричество) по местному телевидению. Молодой чеченец Хаз-Магомед, написавший слова и сочинивший музыку, сам и исполняет песню, голос его звучит по чеченскому каналу каждый вечер, одухотворяя и комментируя все новые и новые кадры чудовищной войны, придуманной и навязанной российским правительством. Никакие "цепи мира", руки детей, женщин, стариков по всем границам Чечни и Ингушетии не могли остановить колонны танков. Их остановили только гранатометы и тысячи трупов... Обгоревшие солдаты, свисавшие из люков российских танков, выброшенные взрывами на снег и раскиданные как попало. Особенно страшен один танкист, черный, сгоревший, скорчившийся, как малый ребенок. Его закрыли белой простыней, но и сквозь нее видно, как ему было больно. За что они так наказаны тобой, Россия?
        Потом на город опустился такой плотный туман, что когда мы вышли во двор, сразу оказались как будто вне времени и пространства. Шаг - и ты пропадешь в этой неизвестности. Как жутко должно быть им сейчас на чужой земле: из-за каждого угла, из-за стен любого дома грозит смерть. Какие-то два сумасшедших танка носились после боя по плотине взад и вперед, стреляя во все стороны и боясь остановиться, пока их не подбили. Несколько танков притаилось на окраинах, даже не вступая в бой. Тысячи трупов на улицах, на площади и - лицемерное заявление генерала Грачева по телевидению о каких-то "незначительных потерях". Но, может быть, матери заберут своих сыновей и тогда эта военная машина остановится?

Сквозь сотни, десятки и тысячи миль
Под звон новогодних бокалов
Пусть встанут пред вами глаза сыновей,
Глаза всех убитых Россией детей,
Пусть вздрогнет земля от ударов!
Вы, слышите? Бьются сердца еще в них,
Зарытых в промозглых могилах,
Россия, за что наказала ты их?
Российские матери, вспомним живых,
Спасти тех, кто жив, в ваших силах.
Они, словно пламя свечи на ветру,
Но буря погасит любую свечу
И вдаль унесет - и не будет огней.
Война не вернет вам опять сыновей,
Но я не напрасно в сердца вам стучу:
Спасти тех, кто жив, в ваших силах!
Кремлевские звезды льют гаснущий свет -
Гигантской попойки кровавый рассвет.
Кремлевская площадь от крови красна -
По чьим душам снова трезвонит она?

        Бои продолжались, и горы трупов росли, убирать их было некому и невозможно под сплошным, непрекращающимся огнем. Потом на улицах появились собаки и кошки. Они грелись у горевшего из разбитых труб газа, одичавшие, голодные, без хозяев, вырывались из рук тех, кто пытался их увезти и, пугаясь взрывов, бежали обратно к дому. А люди оставляли город...
        На белом снегу лежали останки российских солдат: вот одни обглоданные дочиста ребра грудной клетки, больше ничего нет, все съедено; а тот, в пятнистой куртке, в сапогах, почти целый, только вместо головы - розовый череп и страшная улыбка молодых великолепных, невероятно белых зубов. Они не хотели воевать... Несколько раз чеченцы видели, как из вертолетов, сопровождавших танковые колонны, расстреливали ракетами танки, поворачивающие назад. Нигде не было спасения! Один раз танк повернулся и подбил преследующий его вертолет. Это не единичный случай, в Грозном в начале января танк, идущий первым, попав под обстрел ополченцев на площади, развернулся и открыл огонь по своим.
        В Наурском районе ночью повели кого-то расстреливать на берег реки, сельчане подумали: "пленных". Когда солдаты ушли, они раскопали могилу, чтобы
сообщить родным, кто погиб. Оказалось, в ней двадцать российских солдат, отказавшихся воевать. Их удостоверения должны быть у местных жителей. Чтобы не просочилась правда в Россию, перед приездом комиссии трупы солдат раскидали в полиэтиленовых мешках из вертолетов по лесам и горным ущельям Ичкерии. Дикие звери должны были уничтожить следы зверств российской армии. А сколько матерей криком кричат по всей России, хороня своих кровинушек, сколько матерей не может найти своих детей ни среди мертвых, ни среди живых, сколько их обивает пороги военных комендатур в бесплодных попытках вырвать своих сыновей из цепких когтей военных ведомств. Но не докричаться им до генералов, не разжалобить им окаменевшие сердца военоначальников. Своей кровью смоют солдатики все генеральские грехи и опять неподсудные генералы будут гарцевать, командуя парадом на Красной площади, сияя лампасами и новыми звездами, уже за "чеченскую бойню".
        Россия давно стала мачехой для своего народа. Двести пятьдесят солдатских матерей приехали в Назрань и открыли там съезд. Но что толку устраивать его в Назрани и в таком количестве? Конечно, они услышали: "Приказ начальства обсуждению не подлежит". Но почему так равнодушны остальные? Почему не двести пятьдесят тысяч матерей и не в Москве, перед теми, кто отдает такие приказы? Сколько сыновей подрастает, где гарантия, что их не ждет та же участь? А отцов, видно, у них совсем нет. Жизнь, как у премудрого пескаря в норке: "сколько жил, столько дрожал", зато прожил долго и умер "дрожа". Россия - это "Молох", пожирающий собственных детей. Скоро до всех доберется. Только это чудовищное равнодушие и порождает беззаконие и безответственность власти за расстрелянных и уничтоженных в Фергане, Тбилиси, Вильнюсе, Ингушетии, Чечне. Список все увеличивается - и никто ни за что не отвечает!
        "Где Ельцин?" - кричали люди на площади в начале чеченской войны. "Он не знает, его подменили, - волновались многие. - А может быть, его уже и в живых нет..." Теперь эта буря сменилась тихим отчаянием и безысходностью.
        Он появился, но какой-то другой, пришибленный. Раньше прямо ходил, гордо, а теперь, согнув коленки, хотел напугать весь мир, но больше всех напугался сам. Неужели так боится чеченцев, что при охране в 45000 человек еще и национальную гвардию создать собирается? Если Президент доверяет только своему начальнику охраны, это уже последнее дело, значит, боится собственного народа.
        Я хочу, чтобы вы узнали правду о тех, кого сейчас убиваете, даже не пачкая своих рук в крови: авиацией, артиллерией, минометами, ракетами.
        Презрение, которое некоторые из вас испытывают к чеченскому народу, идет не только от незнания менталитета и культуры этого народа, но и от обыкновенного невежества. Так называемый "русизм", навязываемый образ "старшего брата", основывается на количественных характеристиках: много в России людей, земли, есть большая армия, но не высокого все это качества. Покажите хоть одну область, хоть один город, которому можно было бы позавидовать, по образу и подобию которого можно по-человечески жить. Семьдесят лет советской власти уничтожили народные корни, вытравили все самое лучшее, что было в народе. "И праздники ваши станут похожи на похороны", - предсказывал Гришка Распутин в начале столетия. Сердце России - Красная площадь, огромное кладбище с лобным местом в центре. Да и много ли радости приносят ваши праздники?
        В народе, который поработило вначале крепостное право, потом коммунистический режим, из поколения в поколение культивировался комплекс "советского гомо сапиенса". Нечто среднеарифметическое, словно засадили всю страну картошкой, да еще квадратно-гнездовым способом. А ведь могли создать ботанический сад из самых экзотических растений. Так вот, Ичкерия - это экзотическое растение хотя бы потому, что горели, как сухие скорлупки, элитные танковые дивизии, разбитые горстками храбрецов. Откуда духовная сила, гордость, презрение к смерти? Любой народ непобедим, когда сражается на родной земле, за свою свободу! Впрочем, по центральному телевидению, пытаясь оправдать сокрушительное поражение российских войск, назвали наших добровольцев специально подготовленными наемниками, приехавшими со всего света, наркоманами, которые бросаются под танки, обвязавшись гранатами. Сколько раз мы слышали: "Очистка города от бандформирований продолжается", - словно речь идет о мусоре. Бомбят город авиацией, поливают "градом", громят тяжелой артиллерией, утюжат танками, убивают всех подряд: женщин, стариков, детей. Теперь еще и новый термин появился - "этническая чистка". Ох уж эти любители чистоты!
        Речь идет о массовых расстрелах, вернее, отстрелах. Вылавливают по подвалам остатки полуживых от страха людей, преимущественно детей, подростков и стариков и - расстреливают по прямому приказу ФСК, все мужское население от 12 до 60 лет (февраль 1995 года). Конституцию, видите ли, они нарушили, территориальную целостность затронули.
        А про право любой нации на самоопределение забыли? Слова остаются словами, а истина сама по себе. "Когда медведица захотела съесть своего медвежонка, она испачкала его в грязи", - эта старая чеченская пословица объясняет методы Российского правительства. Что только не услышали мы с экранов телевидения, в чем только нас не обвиняли!
1. "Воздушные" деньги, так называемые "авизовки". Но российские банкиры забирали львиную долю с того, что оставляли подельщикам. Участвовали в этих операциях люди многих национальностей.
2. Терракты в столице России и других городах. Участие чеченцев не доказано.
3. Ни одного судебного расследования по делам наркомафии в Чечне.
        А на территории Чечни терракты со стороны России осуществляли весь год и занималась этим ФСК - государственная организация. Откуда у нашей "высосанной из пальца" оппозиции появились мины, подрывные устройства (документально засвидетельствованные, с номерами, российского производства выпуска последних лет), которые должны тщательно храниться и выделяться только под расписку вышестоящего начальства? Каждый терракт оплачивался немалыми деньгами. Терроризм, возведенный в ранг высшей государственной политики, налицо. Сама Россия оказалась тем государством-террористом, существованием которого запугивала свой народ и весь мир. Только просчитались государственные мужи, не на тех поставили! Предатели никогда не бывают смелыми. Это наглядно показала чеченская война. Гибли российские солдаты, а так называемая оппозиция сидела по домам, пока не воззвали к ней из Москвы "вышестоящие товарищи" прямо по центральному телевидению: "Что же вы там, окаянные, делаете, куда все попрятались, надо же будет потом места раздавать представителям местной национальности"?
        Но за этим дело не станет, места они и так делят - не поделят с самой весны, потому и не воюют, недосуг...
        Ох, и посмеялась вся Ичкерия, когда телекомментаторы поочередно заявляли о каком-нибудь взрыве в Грозном, в результате которого взлетело на воздух здание МВД, Драматического театра или Президентский дворец, а они стояли, как ни в чем не бывало. Было лето, люди гуляли теплыми вечерами по городу, старики удивленно качали головами: "Кому это надо!" Это надо было Кремлю, наши "горе - террористы" вешали бомбу на дерево или на ограду здания, а сами убегали потом рапортовать в Москву о "добросовестно" проделанной работе - деньги надо было отрабатывать. Потом...
        Потом полилась такая дезинформация, что оставалось только руками разводить. То Шалинский полк перешел в полном составе на сторону оппозиции, то проскакал туда всем эскадроном Герой Советского Союза полковник Висавитов (умер в 1980 году). А мы как раз ему памятник ставить в родном селе собирались! Ложь лилась уже безо всякого стеснения, проверять ее никто не собирался. А насколько нелепые делались заявления! Например, Автурханов на вопросы журналистов, откуда оппозиция взяла оружие и танки, в своем интервью так и сказал: "Во всех республиках СНГ, кроме России". Видимо, окольными путями отовсюду завозил, только не из России. И чем она ему не угодила? Вероятно, из принципа. Вот все у России покупают, а он не будет, вдаль смотрит. А то вдруг подумают, что сама Россия бесплатно дала. Чтоб честь не запятнать.
        Но зачем делать из нас дураков? Это "ложь во спасение" - спасение и осуществление планов, тайно выработанных совместно с нашими "бывшими" партократчиками, сидевшими в Кремле и пригретыми его хозяевами. Еще в феврале 1994 года мы прочитали статью об этих совместных планах в газете "Известия" (она до сих пор хранится как неоспоримое доказательство), но никто не поверил, что Россия способна на такое...
        Кто такие Автурханов, Гантемиров, Лабазанов? Пешки, которых "подставили" Саламбек Хаджиев (бывший министр нефтяной промышленности СССР), Дока Завгаев (бывший секретарь ОБКОМА Чечено-Ингушетии) и многие другие, до поры до времени скрывающиеся в тени. Пешки должны были завязать конфликт, пролить кровь, создать еще одну горячую точку. Россия, как всегда, вмешается в роли "миротворицы", а потом угодливые и угодные российскому правительству марионетки - Хаджиев или Завгаев - не имеет значения кто именно, вернут республику с пути свободы "на круги своя".
        Несколько раз Президент Джохар Дудаев заявлял: пусть признают независимость Чеченской Республики, и он тут же уйдет, но почему-то эти заявления "пропускались мимо ушей". Российскому правительству выгоднее было представлять Дудаева цепляющимся за власть диктатором, а его правление - режимом. Значит, мешал не он, а свобода, которую он олицетворял. Когда чеченский народ уже в который раз восстал и смел то, что правительство России называло оппозицией, а на самом деле было российскими танками, чудовищный обман открылся перед всем миром. России ничего уже не оставалось как, к стыду своему, открыто воевать всей громадой своих войск, танков, авиации против маленькой свободной Ичкерии. Удивительный феномен духа, благородства против вооруженной до зубов подлости.
        Россия вооружалась семь десятилетий, а в Чечне на счету каждый патрон и - побеждает, не сдается! Еще и пленных отдает сотнями солдатским матерям, жалеет молодых ребят, попавших в эту "мясорубку". А где вы слышали или видели пленных боевиков-чеченцев? Чеченцы в плен не сдаются, знают, что их ждет у "Миротворицы".
        Стыдно было слушать рассказы о тех мирных жителях, которые были взяты из колонны машин беженцев, следующих через контрольно-пропускной пункт близ села Самашки, спустившимися российскими вертолетами, и обменены потом на пленных. Их было 43 человека, всем переломали ребра, отбили почки и переломали пальцы на руках, чтоб стрелять они уже не могли. Но ошиблись "господа-изуверы", эти ребята раньше не воевали, но после того, что с ними сделали, перевязанные бинтами, еле держась на ногах, взяли оружие и пошли убивать. Если бы у них были перебиты ноги, они бы поползли. Пленных брать они уже не будут...
        Станица Ассиновская была сдана после предварительного совещания жителями без боя. Это послужило наглядным примером, что будет с теми, кто сдается. Солдаты заходили в каждый дом, обыскивали и брали все, что хотели, что нравилось. А нравилось многое... Шестнадцатилетняя девочка была увезена на бронетранспортере, русская соседка, выскочившая на крики и пытавшаяся защитить ее собой, была прошита автоматной очередью. Девочка не вернулась. Дети, два мальчика одиннадцати и девяти лет, которые пошли после комендантского часа, то есть после пяти вечера за отвязавшейся коровой, не вернулись домой. Когда наутро плачущая мать умоляла российских солдат рассказать, что с ними случилось, получила ответ - подорвались на мине. Но взрыва в станице никто не слышал. На мине они не подорвались, их потом нашли мертвыми, но на что они были похожи! Старик, который убеждал сельчан не впускать войска в село, был раздет догола и изнасилован в кругу российских солдат. С семью подростками пятнадцати - шестнадцати лет сделали там то же самое. Их убили, а старика отпустили на всеобщее обозрение. Для любого чеченца легче смерть принять, чем пережить такой позор. Зимой по снегу, голым и уже сумасшедшим, шел он на позор по всему селу к себе домой. И это на той земле, где седины и старость уважаютс превыше всего!
        Не так давно в том же селе были расстреляны 27 мирных жителей, которые, решив, что там войны уже нет, вернулись к себе домой. Для оккупантов все равны. У страха глаза велики, вдруг начнут в селе "партизанскую войну"? После приказа командующего ФСК Степашина о расстреле всего мужского населения от 12 до 60 лет, действует уже больше месяца, "оппозиции" в Чечне больше нет... Кто видел огромные рвы в Грозном, заполненные телами погибших при обстрелах и бомбежках людей? Их находят при разборке разрушенных зданий, возле домов, в реке и хоронят в братских могилах. 18 тысяч человек - люди разных национальностей, они считали, что им нечего бояться российской армии и потому не выехали вовремя, а потом обрушился такой шквал огня на город, что невозможно стало даже выйти из дома.
        Смерть сравняла всех. Ничему не научила нас повесть Анатолия Приставкина "Ночевала тучка золотая", в которой стали братьями чеченский и русский мальчики. Обнялись - и это объятье спасло их обоих от смерти. Только любовь сильнее ее... Эта земля была и останется исконно чеченской, она их родила. Чеченцы не могут назвать своей родиной Казахстан или Сибирь, эти территории для них чужие. Такой же чужой является сейчас для русских солдат чеченская земля, на которой они чувствуют себя, как во вражеском стане, боясь с наступления темноты каждого шороха возле захваченными ими домов или танков. Все вокруг объято мглой, ночи ранней весной туманные, только и жди снайперской пули или гранаты. А воюют теперь не только ополченцы, сидят в засадах кровники, к которым относится весь чеченский народ. Народ, который был три года свободным, обратно кабалы не примет. Слишком славное у него прошлое, за которое отдавали свои жизни деды и прадеды, слишком свежа еще память отцов об унижениях, голоде и смертях в Казахстане, не высохла еще земля на могилах его сыновей. Не даром каждого вошедшего в дом гостя хозяин приветствует: "Войди свободным!"
        Идут бои... Каждое перемирие обязательно сделано или с целью выманить кредиты у Европы или у Америки, или из-за приезда какой-либо комиссии. А затем опять бомбежки следующих по карте непокорных городов и сел, артобстрелы без конца и с новой силой. Бесконечные разговоры "только о политическом решении". "Кот Васька слушает, да ест" - и разрушает, убивает снова и снова. Каждая новая ложь вытесняет старую, мы уже запутались и привыкли к этой лжи, забыли, что Ельцин заявлял: "Никогда российская армия не будет применять силу в Чечне", "российских пленных в Грозном нет", "российская авиация не будет больше бомбить Грозный". Или у него старческий склероз и он не помнит сегодня то, что говорил вчера или... Самое страшное, мы уже привыкли ко лжи, слова правды из уст российского правительства просто удивили бы.
        В России, говорят, сейчас самая популярная пословица: "Не обманешь - не проживешь". А что за жизнь во лжи? Целое государство обмана, подлости и жестокости и какое огромное! Как злокачественная опухоль, пускает метастазы лжи и лицемерия в республики, находящиеся рядом, ставит и поощряет предателей собственного народа во главе их, а вокруг каждого такого "лидера" быстро собирается клан таких же продажных душ. Сколько таких несчастных народов, куда направлен их путь? Что там Саламбек Хаджиев заявлял по телевидению о стоящих фабриках и заводах? Если и стояли, то никак не больше, чем в России. Вот теперь действительно стоят, если еще есть чему стоять! "Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву"...
        Генерал Колесников, с церберской прямотой, так и бухнул в эфир: "Найти и уничтожить президента Джохара Дудаева!" Видно, как затвердил приказ, так и ляпнул! Он ведь, бедолага, наверно, и понятия не имел, что кроме устава еще и права человека существуют. Даже нацистам, уничтожавшим миллионы людей в концлагерях, был устроен Нюрнбергский процесс. Было дано право на защиту! Вдруг начнут судить Дудаева, а осуждены будут другие? Действительно, "а судьи кто?" Убить куда вернее и проще... метод уже испытанный. Люди уже привыкли к обману, подлости, привыкнут и к убийствам. Убийства Дмитрия Холодова, Влада Листьева - это еще не предел, кто следующий?
        Преступная власть плодит преступников. Какими российские солдаты вернутся домой? С незапамятных времен цари для своей защиты и для усмирения собственного народа набирали наемные войска из других стран. Солдаты не хотели стрелять в свой народ... Теперь все изменилось. Вырос "Иван, родства не помнящий". Дети "манкурты", презиравшие собственных отцов за ту жизнь, которую они им "подарили", не ставившие ни в грош никакие "мировые идеалы", не верящие в "светлое" будущее, а только в силу своих рук, держащих автомат. Ты разбудила в них зверя, держись, Россия!
        Когда Виктора Черномырдина просили вывести российские войска из Чечни, он весьма недвусмысленно ответил вопросом: "А куда я их дену?" Действительно, куда бы он дел войска, выведенные с такой поспешностью из стран Прибалтики и Европы? Российские генералы рассчитывали на готовые дома чеченцев, проще всего было выгнать или убить хозяев, чем строить заново их в голодной и нищей России. Но кто теперь будет жить в мертвом городе, опасаясь каждый миг получить пулю в лоб? С кровными врагами рассчитываются именно так.
        В январе 1995 года умоляли Бориса Ельцина, президента России остановить войну и услышали: "Число жертв не дошло до нормы, рано еще". Но кто устанавливал эту норму человеческих смертей? Сейчас в Моздоке, Пятигорске, Ставрополье - фильтрационные лагеря, "фильтруют людей" - убивают тысячами, выпускают единицы. Гибнут люди разных национальностей: чеченцы, кистинцы, русские, дагестанцы, ингуши. Норму убийств в Чечне мы уже узнали, ей нет конца... Но провокаторы ФСК готовят кровавые жертвы новых "горячих" точек, а следовательно, и следующих концлагерей в России. Какую норму человеческой крови вы ей установите?
        Все ближе разрывы снарядов и грохот тяжелых авиационных бомб... "Идут бараны, бьют в барабаны, а кожа на барабанах из шкур таких же баранов".

ГЛАВА 29

        Война катилась по чеченской земле...
        Командир Абубакар Магомадов вместе со своими бойцами подбил в Зонах 38 единиц бронетехники, за что получил от Джохара именной пистолет. Во время следующего боя на посту 9 русских было убито, один сбежал, другого взяли в плен. Начали уходить в лес. Пленный, как и все при переходах, нес оружие. Он был капитаном и родственником генерала Пуликовского. Быстрой пружинистой походкой к ним подошел Руслан Гелаев, который имел обыкновение во время переходов идти впереди колонны, обходить ее, проверяя, нет ли отставших бойцов, и опять отрываться далеко вперед.
        - Это наш главнокомандующий юго-западного фронта - пояснили капитану. - Сейчас быстро надо уходить, пока нас не обстреляли артиллерией.
        - А далеко идти? - спросил пленный.
        - 18 километров. Гелаев пошел первым.
        - Ну, если ваш главнокомандующий так ходит, - удивился пленный, - то мы вас точно не победим. У нас даже капитанов на машинах возят!
        Тем временем во время закупки подствольников в плен к федералам попал один из бойцов Абубакара. Деньги отдал (500 тысяч рублей за один подствольник), как договорились, но его обманули, задержали на следующем посту. Защищаясь, он убил на посту солдата, второго ранил, его тоже ранили в руку. Абубакар быстро договорился об обмене своего бойца на пленного капитана. Но к нему пришел посыльный от Джохара, поступил приказ: подождать, на этого капитана, генеральского родственника, нужно поменять еще двух человек. Абубакар боялся опоздать с обменом, на следующий день его раненого бойца должны были отвезти в Моздок, а оттуда живыми не выпускают, и, на свой страх и риск, он обменял капитана на своего бойца. Как только Абубакар вернулся после обмена, к нему приехали и сообщили: "Вызывает Джохар!" "Не поеду, - ответил Абубакар. - Он меня съест". Абубакар слышал, как в пылу гнева Джохар иногда "распекал" провинившихся. "Иди, иди, а то хуже будет". Пришлось идти. Когда Абубакар вошел в укрытие к Джохару, тот, приблизившись к нему, вдруг неожиданно шутливо ткнул его кулаком в правый бок. Но натолкнулся на "Макаров", посмотрев на ободранную кожу, приложил пальцы к губам...
        - Что у тебя там? - серьезно осведомился Джохар.
        - "Макаров", подаренный лично Президентом за уничтоженные в Зонах 38 бронетранспортеров - четко отрапортовал Абубакар.
        Джохар стоял, задумчиво покачиваясь с носков на пятки.
        - Ничего, скоро у всех командиров "Стечкины" будут. А зачем капитана за одного бойца отдал?
        - Он, знаешь, какой парень! Диплом с отличием об окончании экономического факультета имеет.
        - Молодец! За нашего одного воина 200 генералов отдать не жалко. Один наш солдат тысячу российских солдат стоит!
        На следующем Совете Джохар, как и все, при входе разулся. Его бутсы принесли и поставили за его стулом. Джохар приказал, чтобы их отнесли в прихожую. Абубакар незаметно передвинул ботинки за кадку с пальмой. Когда совещание закончилось, кинулись искать обувь Джохара - не нашли! Командир, у которого проводился военный совет, заметался. "Ничего, я в шерстяных носках по снегу пойду, - успокаивал его Джохар. - Они у меня теплые". Но через несколько минут тот принес такие же, новехонькие штатовские ботинки 41-го размера. Джохар примерил: "Немного жмут. Ладно, я так пойду". Тут Абубакар, улыбаясь, вытащил из-за пальмы бутсы Джохара. "А новые я себе возьму! У меня как раз 41-й размер, мои совсем развалились". Джохар громко рассмеялся и хлопнул его по груди: "Молодец!"
         Военные будни шли своим чередом. Джохару сказали, что привели коней. Они вышли во двор, чтобы поехать в горы. Когда к Зелимхану и Джохару подвели норовистого молодого коня, Зелим сказал: "Этот конь может понести, нужно поспокойней". Джохар подошел к коню, положил свою ладонь на его спину и, даже не коснувшись стремян, в одно мгновение взлетел на него и поскакал вверх, в гору. Через несколько минут он уже исчез из виду. Спешно догоняла его охрана, ругался потихоньку грузный Абу Арсунукаев, торопливо взгромождаясь на коня.
         За Итум-Кале, в сторону Шароя, высоко в горах был маленький поселок Альпийский. Далеко оторвавшись от других домов, сразу на обочине дороги, стоял простой сельский домик, в котором жили двое стариков, муж и жена. С незапамятных времен потерявший ногу старик скакал на костыле по селу и у себя в доме. Однажды рано утром он разбудил старуху: "Сегодня ночью к нам приходил Джохар". Старуха начала смеяться: "Совсем, старый, из ума выжил..." Все в селе узнали эту историю и начинали перешептываться и улыбаться, когда одноногий старик уже в который раз рассказывал, как к нему "приходил" Президент, "говорил" с ним и даже "похлопал по спине". Никто старику не верил. Он загрустил и часто сидел у окна, глядя на дорогу. Прошло несколько недель. Во время очередного рейда по горам, проезжая мимо покосившегося домика на обочине, Джохар остановил коня. "Я сейчас", - сказал он и направился прямиком к старому дому. Тихонько постучал, потом приоткрыл дверь. Сидящий у печи старик вскочил на ногу забыв про костыль, пулей оказался рядом с Джохаром. Президент улыбался: "Что, старый, ждал меня?" - Обняв хозяина, бережно усадил его на скамейку, похлопал по спине. Лицо старика озарила улыбка, морщины разгладились. "Чаем угощать будешь?" Старик позвал старуху, никто не отзывался, поскакал в другую комнату. Она лежала на полу в обмороке. Когда пришла в себя, чтобы убедиться, потрогала рукой Джохара. "Говорил я тебе! - подбоченясь, на одной ноге "гоголем" стоял над ней старик. - Сама, старая, из ума выжила! Налей Президенту чай!"
         Война шла уже несколько месяцев. В середине января под непрерывной бомбежкой был оставлен Президентский дворец, через два месяца пришлось оставить Грозный. Армия президента Дудаева, состоящая большей частью из ополченцев, перешла к партизанским действиям. Лозунг: "Земля должна гореть под ногами оккупантов" - претворялся в жизнь, и она горела. Чеченцы взрывали поезда, мосты, таранили набитыми взрывчаткой машинами штабы и колонны российской бронетехники. И чем дольше продолжались военные действия, тем больше было уверенности в победе.
         За Джохаром шла усиленная охота, плакаты с его фотографией и обещанной наградой в 1 миллион долларов, расклеенные на заборах и стенах домов, трепал и уносил ветер. В конце мая 1995 года по селу Ярыш-Марды, где по разведданным ФСК находился "мятежный Президент", был нанесен мощный артиллерийский и авиационный удар. Джохар за два дня перед бомбежкой успел перебазироваться.
         Мне с дочкой, снохой и младшим сыном в марте пришлось уехать из Орехово. Бомбили уже и это село. То и дело мы убегали прятаться в подвал, унося вместе с "ага" (люлькой) шестимесячного первенца Дануси. Незадолго перед этим Джохару привезли показать внука. Увидев Дени, он очень обрадовался. Страх, который нам пришлось пережить в машине, когда ее носило из стороны в сторону (совсем рядом стреляла артиллерия), сразу пропал. Дени заснул на его руках, и иногда вздрагивая от глухих ударов, проспал до самого вечера. Ни у кого на руках он никогда не засыпал, только в своей люльке. У Джохара занемели руки, но он только улыбался и так не отдал внука до самого нашего отъезда. Теперь он был от нас отрезан линией фронта.
         Выступая по НТВ, Джохар, как всегда, не унывал, смеялся над растерянностью российского правительства, не знающего, как выпутаться из партизанской войны, в которой они увязли надолго. "Что мне делать с такой огромной массой вооруженных людей? Нет, мне нужна война!" - Джохар своим смехом просто уничтожал врагов! Но только тот, кто его хорошо знал, мог сказать, что ему стоил этот смех. "Хоть крови полон рот, честь береги, не сплевывай, чтоб видели враги".
         Перед самым нашим отъездом мне удалось перебраться через линию фронта и ранним утром встретиться с Джохаром. Он только что вернулся из очередного ночного рейда и весь светился, дышал утренней свежестью горных вершин, лицо его было розовым, глаза блестели. И сразу начал рассказывать о том, что увидел в весенних горах: "Прекрасна чеченская земля! Жаль, что ты ее сейчас не видела."
         И опять он шутил, снисходительно называя российские спецслужбы ФСК, устроившими за ним охоту, "фанерно-спичечным комбинатом", а депутатов Государственной Думы - "думцами". "А думцы все заседают? Но ничего они сейчас не решают и решить, при всем своем старании, не могут. На нашей крови, как вампир, оживает российская империя!" Его игра со смертью напоминала мне отчаянный танец смельчаков, которые выходили на площадь Свободы под пикирующими бомбардировщиками, бросая вызов стальной армаде и самой смерти - прекрасные в своей мужественности. "Народ - моя армия", - нередко повторял Джохар, и сам был его неотъемлемой частью.
         К тому времени вся наша семья была объявлена в розыск. Не так давно по местному телевидению показали фотографии Даны, Мовсуда и его младшей сестры Зухры, с соответствующими комментариями. Старший брат Джохара, Махарби, всю жизнь проработавший простым таксистом, был уже арестован. Нам нужно было как можно быстрее уезжать, чтобы не стать заложниками Кремля, еще одним способом давления на Президента. Мы уехали из Ичкерии. Трудным был этот путь. А в середине лета у Джохара появился еще один внук, Самад, и маленькая внучка Камила. В Прибалтике через месяц была написана и напечатана в газетах и журналах моя большая статья "Идут бараны, бьют в барабаны..." Я отправила ее по почте знакомым в Москву с просьбой передать в "Известия", но, к сожалению, они ее не получили. Статья вернулась обратно.

 Далее

ЧАСТЬ IV  Глава 30-35

на главную в legarhan